Клон Дьявола
Шрифт:
— И что тогда?
— Да так, ничего. Просто считаю, что тебе такое давление ни к чему.
Сара никогда ничего не скрывала от своего экипажа, но доверяла Пи-Джею.
— Хорошо. Обещаю.
Она ждала. Наконец он заговорил и поведал о том, что происходило на борту ее самолета, что росло в коровьих утробах.
Это встревожило ее, но ненадолго.
24 ноября. Ну и рожа!
Имплантация +15 дней
Колдинг вошел в гостиную, зная, что увидит ставшую привычной за последние три дня картину: Магнус и Энди наливаются до потери пульса. Разумеется, ничего не изменилось.
Магнус развалился на одном из коричневых кожаных кресел. В левой руке он держал стакан с янтарной жидкостью и льдом. Полупустая бутылка «Юкон Джека» стояла перед ним на столе из красного дерева. Рядом с бутылкой лежал пульт от плоского телевизора гостиной.
Справа от Пальоне сидел в кресле Энди «Отморозок» Кростуэйт: башмаки скинуты, ноги в белых носках отдыхают на кофейном столике, в руке пиво «Роллинг Рок», самодовольная улыбка кривит губы.
— Колдинг, — сказал Магнус. — Готовы доложить?
Пи-Джей почувствовал, как начало гореть лицо. Каждый день он обязан стоять перед Магнусом и докладывать. Колдинг подозревал, что ежедневное шоу — идея Энди, нечто вроде мести за то, что пришлось подчиниться тогда, на Баффиновой Земле.
— За время вахты замечаний по охране не было, — сказал Колдинг. — Что-то еще?
Магнус сделал намеренно неторопливый глоток.
— Да, две вещи. Как успехи в лаборатории?
— Лучше не бывает. Тим прикинул, что все эмбрионы уже более сотни фунтов. Пару минут назад я связывался с Румкорфом — он сказал, примерно через неделю можем попробовать кесарево.
Магнус вздернул брови. Он посмотрел на Энди — тот пожал плечами и отхлебнул пива. Пальоне вернул взгляд Колдингу:
— Позвольте мне убедиться, правильно ли я понял. Кесарево — в смысле вы их выпотрошите и предкам будет дана жизнь?
— Будем надеяться, что так.
— Значит, это уже больше не гипотетически? Вы уверяете, что мы фактически сделали это?
— Если эмбрионы выживут в течение следующей недели — да, мы сделали это. Если нет — тогда Цзянь и Румкорф модифицируют геном. Но на этот раз мы подошли настолько близко, что вопрос стоит не «если», а «когда».
Магнус отпил еще и улыбнулся:
— Мой брат сделал это. — Он осушил стакан одним глотком, взял бутылку и налил себе еще.
— Вы сказали «две вещи», — напомнил Колдинг. — Какая вторая?
— Как поживает Цзянь, Колдинг?
Пи-Джей почувствовал холодок страха.
— Отлично поживает.
Улыбка Энди расползлась шире.
— А вот Энди мне другое рассказывает, — продолжил Магнус. — Он говорит, что она… какой восхитительный коллоквиализм ты употребил, Энди?
— Дурнее клоповьей какашки на горелом тосте.
Магнус показал на Энди и изобразил пальцами спускаемый курок.
— Во, точно. «Дурнее клоповьей какашки на горелом тосте». Странно, я здесь уже четыре дня, а вы мне так и не доложили. Я предоставил вам уйму времени. Я даже назначил вам определенный час для доклада, чтобы вы держали меня в курсе дел, но вы как будто не желаете быть откровенным со своим боссом. Почему так, Бубба?
Колдинг пожал плечами и посмотрел в большое окно на раскинувшийся простор озера Верхнее. Что еще известно Энди? Знает ли он, что у Цзянь снова начались галлюцинации?
— У Цзянь есть кое-какие личные проблемы, но это цена, которую мы платим за сотрудничество с гением.
— Согласен, — кивнул Магнус, — с гением.А гений заслуживает доверия? Не может так случиться, что ее вдруг одолеет ностальгия и она попытается махнуть на материк?
Теперь Колдинг понял, что беспокоило Магнуса. Сумасшедшая Цзянь непредсказуема и может выкинуть что угодно, включая попытку контакта с внешним миром.
— Она в порядке, — сказал Пи-Джей. — Поверьте мне.
Магнус пристально посмотрел на него и ничего не сказал. Колдингу стоило максимума усилий, чтобы не отвернуться и выдержать взгляд этих холодных фиалковых глаз.
— Ладно, Бубба, поверю на слово, — Магнус отвернулся взглянуть на венецианское окно. Колдинг понял, что может идти. Он уже шагнул к выходу из гостиной, когда голос Магнуса остановил его.
— Ах да, Бубба, еще кое-что.
Колдинг остановился и повернулся:
— Да?
— Как супервайзер «Генады», полагаете, это мудро — спать с наемной работницей?
Магнус знал. Колдинг посмотрел на Энди — тот лишь продолжал ухмыляться.
— Я-то поначалу принял Сару за лесбиянку, — подал голос Энди. — Но, блин, эта курочка любит петушка, а, Колдинг?
Магнус взял со стола пульт. Темный экран телевизора проснулся к жизни призрачно-зеленоватой картинкой с камеры ночного видения. Постель Сары, Колдинг на спине, Сара на нем — наездница.
Колдинг почувствовал, как пальцы сжимаются в кулаки.
Магнус поднял стакан, салютуя экрану.
— Впечатляет. Конечно, «разве может быть много слишком хорошего»? [31]
Колдинг сжал зубы:
— Я же приказал выключить камеры комнат.
— Да ну? — сказал Энди. — Мне, наверное, не передали. Блин, какие же сиськи у этой сучки…
Волна ярости захлестнула Колдинга, угрожая выплеснуться наружу. Лишь однажды в жизни он хотел убить человека — в тот день, когда бросился на Пола Фишера. Нет, надо успокоиться, чтобы ясно мыслить. Этот треугольник Эрика — Клаус — Галина едва не уничтожил проект. Магнусу может не понравиться любовная связь Колдинга и Сары. Если Эрику Хёль убил Магнус, он без сожаления расправится и с Сарой Пьюринэм.
31
В. Шекспир. «Как вам это понравится», акт IV, сцена 1.