Клоунада фиктивного брака
Шрифт:
Час спустя согнувшись в три погибели, сливаясь со стенами, обезвоженная героиня брела по коридорам. Кое-как она дошла до спальни, бесшумно приоткрыла дверь; свет коридорных ламп мягко прорезал темноту спальни тёплым оранжевым светом, падая аккурат на неразобранный розовый чемодан.
Фёкла прокралась, словно вор, за своим добром. Она была в шаге от цели, когда загребущие руки, неожиданно вылезли из-под одеяла, обхватили тонкую талию зрячего ока и втянули её в душное и жаркое пододеяльное пространство. Девушка мгновенно взмокла, то ли от липкого
– Попа-а-а-алась, малыш. – Фёкле и видеть не надо, чтобы понять, что это очередная проделка глупого начальника.
– Пожалуйста, убери свои руки и… Да, отлипни от меня наконец! – трудяжка завозилась, капельки пота скользили по спине, щекоча и раздражая хрупкие нервы менеджера.
– Неть. – Впал в кризис трёх лет креативщик, – я хотю спать с тобой. Тем более, это прописано в контракте. Мы ведь должны наладить контакт, иначе родители и репортёры нас раскусят! Неужели Фёкла Бумажкина не держит данных обещаний?
– Какие ещё обещания? Тебе напомнить, как я поставила подпись?! – девушка крутанулась на сто восемьдесят градусов и говорила теперь, предположительно, в грудь Дениса.
– Не копошись, малыш, если проснётся Евдоким, а он спит в соседней комнате, то всем мало не покажется. – Директор озорно нашёптывал в самое ушко менеджера.
Видимо, угроза Дениса подействовала: девушка притихла. Спустя минуту креативщик скинул с их лиц одеяло, оба жадно глотнули свежего ночного воздуха, гуляющего сквозняком от открытого окна к двери и обратно.
Зелёноволосый плавным, едва уловимым движением убрал намокшие пряди волос со лба невесты. От такого неожиданного прикосновения сердце Бумажки сделало непривычный одноразовый гулкий стук о рёбра, словно слабым разрядом тока прошибло грудину. Обычно о таком говорят: сердечко ёкнуло, но таких слов в голове трудяжки в данный момент не наблюдалось.
– Спи… – успокаивающе прошептал мужчина.
Фёкла за весь день так устала, будто вагоны разгружала. Поэтому у неё не осталось сил, чтобы отстоять своё право спать отдельно от извращенца. Дыхание выровнялось, стало мерным, медитативным, быстро укачало на своих волнах девушку и погрузило её в сон без снов.
День, когда героиня стала лицедеем [2]
Светлая комната: белый потолок, белые стены, белое напольное покрытие, белые жалюзи, белые прикроватные тумбочки и огромная кровать, покрытая постельным бельём с леопардовым принтом. Пожалуй, от такой безвкусицы любой мало-мальски толковый дизайнер выколол бы себе глаза. Но наша парочка дизайнерами не являлась, им было вполне комфортно спать в обнимку, раскинувшись на пятнистой шёлковой ткани.
Будильник надрывным пением петуха, эхом отражаясь от стен полупустой комнаты, известил всё живое в радиусе десяти метров, что пора вставать. С кряхтением, недовольным сопением и прочими звуками плохо выспавшихся людей, неформал и трудяжка открыли сонные, слипшиеся глаза.
2
Лицедей – (старин.) актёр; перен. притворщик. В этой и последующих главах замена буквы р на л в диалогах одного конкретного персонажа намерена. Глаз это не режет, текст остаётся читабельным.
– Дайте мне просто сдохнуть, – хриплым со сна голосом сказал куда-то в пустоту Денис.
В спальню вошёл Евдоким, произнося неохотно, лениво:
– Ты говоришь это каждое утро. Совсем не оригинально. – Сказал, казалось бы, не своему брату, а туда же в пустоту. Гендиректор подошёл к прикроватной тумбочке и выключил противную трель будильника. Выполнив свою миссию, черноглазый мужчина покинул комнату.
– М-м-м… который час? – подала голос Фёкла.
– Шесть утра, малыш.
– Зачем? – плаксиво спросила она.
Обнимая подушку, жених произнёс с закрытыми глазами:
– Скоро мой стилист прикатит, надо вставать. Ты же сама хотела, чтобы тебя никто не узнал. – Ответил полусонный Денис.
Спустя двадцать минут они проснулись от крика Марго:
– Это что за разврат?!
Фёкла открыла глаза. В тридцати миллиметрах от её лица сонно щурился креативщик. Трудяжка нахмурилась.
Холодная подошла к кровати, грозно посмотрела на зелёноволосое чудо. Спокойным тоном произнесла:
– Так, мои раскрепощённые, пора распутываться.
Трудяжка попыталась встать, но не смогла сдвинуться с места, что-то мешало оторвать тело от кровати.
– Что произошло? Где моё тело?
Ответил ей Денис:
– Твоя рука под моей шеей.
– Так вот почему я её не чувствую.
– Малыш, твои ноги оплели мою ногу.
– Я отдам твою ногу, когда ты снимешь с моей груди свою вторую ногу, – с ленцой проговорила менеджер. Она была настолько вялой и невыспавшейся, что её гнев и возмущение не могли пробить наст утреннего пофигизма.
Денис вздохнул тяжко, зевнул.
– А я сниму с тебя ногу, когда ты выпустишь меня из удушающего захвата.
– Пф, так это я, что ли, по-твоему, виновата в этом клубке?
– А кто ещё? – парировал директор.
Фёкла отпустила жертву из своих щупалец.
Когда девушка наконец-то села, разминая затёкшую руку, её взгляд сфокусировался на главном. Тут же комнату огласил крик на высокой частоте:
– Почему я голая?!!!
Марго оказалась рядом, протянула трудяжке белый халат. Фёкла быстро накинула его на плечи, поблагодарила директрису. Уши трудяжки пылали. Скрипя зубами, всеми силами пытаясь сдержать поднимающуюся клокочущую злость, менеджер переспросила:
– Почему. Я. Голая.
В дверном проёме показался гендиректор. Откусывая с хрустом сочное яблоко, он констатировал:
– Потому что спать в одежде вредно.
– Но трусы-то тут при чём? – продолжала выяснить истину Фёкла.
Абсолютно голый Денис сел на кровати, потянулся со стоном. Растирая шею, он удивлённо произнёс:
– О, брат, когда ты успел нас раздеть? Ты же вроде крепко спал.
Марго молча распахнула окна. В спальню хлынул по-утреннему прохладный ветерок. В саду галдели птицы. Солнце лизало листья деревьев, сверкало в росинках травы. Сделав задуманное, женщина покинула поле брани.