Клуб 6

Вурсак Антон

Клуб 6

Разноцветные плитки кафеля на полу словно расчертили огромную матрицу, ровную и прекрасную, уходящую своими краями в бесконечность. Эрик попытался приподнять голову, встать, но на него тут же навалилась словно тяжелое покрывало гигантская усталость, как будто вся вселенная придавила его своей тяжестью. Примерно в полуметре от его головы валялся брошенный кем-то окурок сигареты, и этот окурок приблизился и разросся до немыслимых размерах. В его пылающих, плюющихся ядовитым удушливым дымом он стал различать какие-то смутные очертания. Темная, приземистая крепость, омываемая потоком раскаленной лавы предстала его глазам. В ее узких бойницах не мелькал ни один лучик света. И она приближалась.

Уже скрипели массивные, почерневшие от времени доски подъемного моста, скрежетали проржавевшие цепи, летели голубые искры - тяжелая решетка, закрывавшая вход во внутренний двор поднималась. А внутри уже щерились в плотоядной усмешке бесчисленный рты, мелькали бледные лица, носившие на себе печать невыносимой боли, гордости и порока. И ветер рвал реющее над главной башней черное знамя с непонятными письменами.... Нью-Йорк 2065 года был самым отвратительным и неблагопристойным местом на всей планете. В его многочисленных ночных клубах за ночь проматывались суммы денег, сравнимые с месячным бюджетом средней европейской страны. Он был столицей наркотиков, сомнительных религиозных культов и депрессивных философских теорий. Эрик Лассаль, единственный сын Френсиса Лассаля, генерального директора Mitsubishi Microsisems, чувствовал себя в этом городе превосходно. Эрик был обычным молодым человеком, несколько хрупкого телосложения с продолговатым лицом, имевшим бледный оттенок из-за постоянных экспериментов с психоделиками. В 65 в моде была одежда викторианского стиля - длинные камзолы, с торчащими из кармана трубками спутниковых телефонов, черные широкополые шляпы, парики и протестантизм. Эрик, с презрением относившийся ко всем явлениям массокульта и к моде в особенности, одевался в бутике "Чемпионс", просто потому, что это был ближайший к его нью-йоркской квартире магазин торгующий одеждой. В этот день он был в слегка полинявших черных джинсах и серой кофте с белой полоской на рукавах. В клубе "6", где он обычно проводил вечера и ночи собралось еще не очень много народа. Основная масса обычно собиралась часам к двенадцати. Шестерка нравилась Эрику своим интерьером, кроме того он был знаком с хозяином - Норманом Расселом. Норман - утверждавший, что он некогда был буддийским монахом где-то в горах тибета, что было крайне сомнительно, основал в городе очередной религиозный культ - некую странную смесь даосизма и ницшеанства. Единственным храмом этого культа было сдание, где сейчас находилась шестерка. Когда Норман понял, что религия стала не таким прибыльным делом, как в былые времена, он решил объединить храм с ночным клубом. Идея всем понравилась.

И теперь в клубе "6", представляющем из себя огромное капсулообразное помещение ( по словам Нормана, символизирующее вселенную) вовсю веселилась разряженная публика. А в стены, испускающие мертвенное голубое сияние, были вмонтированны небольшие стеклянные гондолы, похожие на кабины лифтов, в которых монахи в оранжевых и белых одеждах с иссушенными злыми лицами наблюдали мирскую суету и перед их горящим мысленным взором пролывали и терялись в тумане призрачные империи смысла. Они пытались обрести Дао. Публика внизу тоже искала Дао, только несколько иным способом. Эрик вошел в клуб, зачем-то оглядел зал, хотя не хотел и не ожидал никого увидеть, затем сел за приготовленный для него столик. Он заказал себе какой-то коктейль, просто ткнув пальцем в меню, даже не удосужившись посмотреть, что он выбрал. В его перекрученном скукой мозгу мелькнула мысль, что ему скорее место в одной из этих келий на стенах...

"Простите, но взял на себя смелость обратиться к вам, мистер Лассаль..."-Эрик обернулся. Перед столиком стоял какой-то тип с непроницаемым лицом в коричневом бархатном то-ли пиджаке то-ли сюртуке. Его черные, отливающие металлом, волосы спадали на плечи а глаза были очень большими и глубокими, неопределенного цвета.

Даже непосвященному с первого взгляда понятно, что этот человека находится в последней стадии саморазрушения из-за постоянного употребления метадона-Б.

"обратиться к Вам мне предложил мистер Норман, я спросил у него, не знает-ли он кого-нибудь, кто мог-бы купить у меня определенный товар, и он назвал Вас." "Ну и что это за товар" - резко прервал его Эрик, думая про себя - "черт с ним, куплю что он там предлагает, иначе от него так быстро не отвязаться, а потом как нибудь устрою Норману веселую жизнь, чтобы неповадно было натравливать на меня всяких своих знакомых-наркоманов." Его непрошенный собеседник вел себя на удивление спокойно - "Это в своем роде уникальная вещь"-продолжил он - "серебрянная китайская шкатулка, относимая экспертами к эпохе династии Мин, украшенная весьма затейливым рельефом и иероглифической надписью- "вместилище мудрости ада".

Существует легенда, что в древние времена Великий Лао-Дзы постиг некую черную мудрость, оборотную сторону знания, и сокрыл ее от людей в этой шкатулке, ибо это знание приносит человеку неизъяснимую мощь, но одновременно убивает его душу." "Легенду эту видимо Норман сочинил" насмешливо проговорил Эрик - "он у на специалист по вопросам культа... Ну да ладно, сколько вы хотите получить за этот крайне ценный артифакт." "Пятьсот баксов"-ответил незнакомец не моргнув глазом. Эрик расхохотался - "Не дорого же вы цените роковое знание от самого Лао-Дзы" "Я не очень верю в эти легенды, но ведь она в конце концов из серебра."-был ответ. "Это справедливо, ключ-то к ней есть?..." Эрик поставил шкатулку на стол перед собой, достал из кармана джинсов ключ - простую гладкую полоску белого металла. Криво улыбнувшись, он вставил ключ в черное отверстие в центре шкатулки. Что-то щелкнуло. Он увидел колонну черных ангелов, марширующих по улицам какого-то старинного города с домами, иссеченными осколками снарядов и узкими готическими окнами. Потом видение дрогнуло и пошло рябью как огромная трясина в которую угодил камень. Все перемешалось. Он увидел пустыню под обжигающим безжалостным небом, два людских моря схлестнулись в центре ее как в страшном калейдоскопе вынырнуло перед ним лицо какого-то паренька, насаженного на пику,лицо со страшно выпученными глазами. Рот его разрывал крик, какого еще не слышали небеса. Эрик увидел человека в черном длинном сюртуке, это человек медленно шел между сражающимися и ноздри у него жадно раздувались. Его черные глаза поглощали зрелище вспоротых внутренностей и расколотых черепов как изысканное блюдо. Эрик заглянул в эти глаза и почувствовал обжигающий холод, впившийся в его тело до самых костей. Он стоял на поверхности огромного замерзшего озера. Из ледяной глади торчали человеческие тела, тысячи тел, в причудливых позах, некоторые выступали из зеленоватого полупрозрачного совсем немного, у других в лед вмерзли только ноги. Эрик пригляделся и понял, что они все были живые, на их лицах застыло отчаянье, одежда на их посиневших телах была покрыта ледяной корой. Одна из фигур рядом с Эриком шевельнулась. Страшным усилием, от которого трескались его заиндевевшие губы он произнес - "Любовь Божья побеждает все...". Струйки крови, сбегавшие из трещин на его губах мнгновенно застывали, образуя причудливые наросты. Озеро затянул туман и оно исчезло. И Эрик увидел прекрасное небо и сияющие снежные вершины. Ветер с вершин мира трепал яркие разноцветные полотнища. По крутому склону осторожно пробирался сморщенный старик, верхом на огромном и грустном буйволе. Старик улыбался и мурлыкал себе под нос что-то. Какая-то крылатая тварь парила высоко в небе, в ее пустых глазах отражалась чуть выпуклая поверхность земли. Солнечные блики, дробящиеся в излучинах рек, ровный ковер лесов, аккуратные квадратики рисовых плантаций. Тварь оскалилась и закричала. Эрик почувствовал, что теряет равновесие и медленно опрокинулся на пол.