Клуб адского огня
Шрифт:
— Некоторые части очень смешные, — сказала Нора.
— Молодец, молодец. Я действительно хотела, чтобы некоторые части были экстатически смешными. Не все, конечно.
— Разумеется, нет. Книга просто полна гнева.
— Надо думать. Нескончаемый гнев. Грр!
— Мне кажется, вы очень рисковали.
— Ты заметила это? Умница! Благослови боже твою светлую головку. Скажи что-нибудь еще.
— Мне показалось, что вы экспериментируете.
— Экспериментирую? Что конкретно тебя заставило подумать, что я экспериментирую?
— Ну,
— Ты говоришь о том, что некоторые моменты повторяются после того, как уже произошли, но повторяются по-иному, так что открывается их истинное значение? А в других случаях, поскольку и читателю с одной извилиной будет ясно, что произойдет дальше, нет смысла дописывать сцену до конца. Бог мой, это ведь роман, а не периодическая пресса.
— Да, вы правы. Это изумительный роман, Дэйзи.
— Тогда скажи мне, что в нем изумительного. Нора, будто вновь, ощупью, попробовала самые нейтральные слова, которыми можно было охарактеризовать книгу Дэйзи.
— Он такой откровенный, такой смелый.
— Но почему ты так думаешь?! — Дэйзи уже кричала.
— Ну... Во многих книгах действие начинается в одном месте, а потом тебе просто рассказывают историю, и все. А вы, по-моему, не захотели идти прямой дорогой.
— Я шла дорогой прямой, как бельевая веревка! И если ты этого не заметила, то вообще ничего не поняла.
— Дэйзи, пожалуйста, не надо обижаться. Я ведь рассказываю о том, что мне понравилось в вашей книге.
— Но ты вынуждаешьменя обижаться! Ты говоришь такие глупости! Я работала над этой книгой почти всю жизнь, а ты сначала подлизываешься, а потом говоришь, что мне даже не удалось рассказать историю.
— Дэйзи, я пытаюсь объяснить, что эта книга — гораздо богаче и интереснее тех, где просто рассказывают историю.
Немного смягчившись, Дэйзи спросила:
— Какое место понравилась тебе больше всего?
Нора попыталась припомнить хоть что-нибудь, что ей действительно понравилось.
— Любимых мест у меня много. Например, где Эдельберт убивает ту женщину. То, как вы представляете читателю Эгберта. Как описываете одежду Эдельберта.
Дэйзи хихикнула.
— До какого места ты дошла? Что там сейчас происходит?
Нора вспомнила, что происходило в том месте, с которого она начала перелистывать страницы.
— Арчибальд щеголяет в нацистской форме, встречается с Гитлером и заставляет своего сына и Клементину подарить ему внука.
— Фантазия? Ты дочитала еще только до фантазии? Тогда ты еще просто не разглядела сюжета и не имеешь никакого права даже заикаться о нем. Я доверила тебе свою душу, а ты топчешь ее грязными ногами! Я дала тебе великое произведение, а ты оплевываешь его.
Нора, которая во время этой тирады пыталась вставить хоть слово, воскликнула, отчаянием пытаясь успокоить свекровь:
— Дэйзи, ну нельзя же так все переворачивать. Я не лгу вам. Я понимаю, что вы хотели вложить в свою книгу.
Я знаю, какая она особенная, потому что знаю, что это вы писалироманы Клайда Морнинга и Марлетты
Повисла длинная пауза, и Норе было показалось, что ей удалось изменить направление разговора, но Дэйзи просто собиралась с новыми силами, чтобы заорать:
— Предательница! Иуда!
Короткие гудки.
Нора уронила трубку на рычаг и, обняв себя за плечи и ничего не видя перед собой, стала бродить по гостиной. Затем она снова присела на кровать и набрала номер «Тополей». Один гудок, второй, третий, четвертый, пятый... На десятом она повесила трубку и со стоном легла на спину. Потом резко села и вновь набрала номер.
После второго гудка в трубке послышался голос Марии.
— Мария, это Нора. Я знаю, миссис Ченсел не хочет со мной говорить, но вы не могли бы ей передать, что мне надо сообщить нечто важное?
— Миссис Ченсел не хочет, — сказала Мария.
— Скажите что угодно, но заставьте ее поговорить со мной.
В телефоне раздался щелчок, потом Нора услышала приглушенный голос Марии, а следом — нечто похожее на вой.
Затем Мария снова взяла трубку.
— Миссис Ченсел сказала, вы — не член семья ее сын. Ее сын — да, вы — нет. Нехороший человек. Не говорить. — И Мария повесила трубку.
Нора опрокинулась навзничь на кровать и стала рассматривать потолок. Через некоторое время слабое утешение пришло как-то само собой. Поскольку Дэйзи ни за что не расскажет Элдену, Элден не станет дергать Дэйви. Современем тема романа Дэйзи вернется в свое прежнее состояние. А через неделю-другую они наверняка помирятся.
Она встала с кровати, чтобы собрать рукопись и затолкать ее обратно в чемодан.
37
По-прежнему не находя покоя, Нора побрела на кухню и стала протирать крышку рабочего столика, думая о том, что если что-то может пойти не так, это обязательно идет не так. Теперь, пока рукопись у Норы, Дэйзи будет считать, что ее великое произведение — на вражеской территории. Может, стоит вытащить чемодан из-под кровати и отвезти его на Маунт-авеню? Но эта мысль вызвала прилив слабости и отчаяния.
Не задумываясь над своими действиями, Нора подошла к раковине, включила горячую воду, выдавила в ладонь жидкого мыла и стала мыть руки. Потом она вымыла лицо. Потом — снова руки и опять лицо. И только в четвертый раз втирая мыло в скулы и крылья носа, Нора осознала, что делает. Горячая вода жгла ей кожу. Нора включила холодную, ополоснула лицо и потянулась за посудным полотенцем Щеки горели так, будто их терли наждачной бумагой. Тщательно вытираясь, Нора поняла, что чувствует себя по-прежнему ужасающе грязной. Нет, не по-прежнему.Она чувствовала себя так, словно ей очень скоро предстоит ужасно испачкаться. Борясь с желанием снова включить воду и начать тереть себя всю, она медленно прошла в комнату, легла на диван, закрыла глаза и лежала так до тех пор, пока ее не разбудил звук подъезжавшей к дому машины Дэйви. Нора снова задала себе вопрос, где он был целых девять часов, но потом решила, что ее это не волнует. «Ауди» заехал в гараж.