клуб аистенок
Шрифт:
Барбара сейчас повторяла для себя эти слова, объясняя Луиз, почему необходимо бессрочное продолжение этой группы "Аистиный клуб". Ей было известно, что обычная госпитальная программа иная, но ей хотелось, чтобы штат повнимательнее рассмотрел возможность долгосрочных занятий для определенных групп.
Она наблюдала за Луиз, сделавшей глоток кофе. Она знала, как Луиз делает для себя кофе: большая порция Coffee-mate и много сахара. И, представив это, Барбара почувствовала себя плохо, так плохо, что пол и потолок сблизились... Никому в госпитале она еще не сказала, что беременна.
– Барбара, - произнесла Луиз, - из того, что я слышу, я делаю вывод, что существует
– О, Луиз, - костяшки пальцев на ее руке побелели оттого, что она ухватилась за подлокотники кресла, - если что-то и наполняет меня сейчас, то не чувство пустоты, только не это, - она сдерживалась изо всех сил, чтобы не подчеркнуть свои слова рвотой на стол Луиз. Сделав глубокий вдох, потом другой - внутренности, казалось, успокоились; она объяснила:
– И гнездо мое не будет пустым, по крайней мере, на ближайшие 17-18 лет.
– Прошу прощения?
– Я собираюсь рожать, - Барбара объявила это с гордостью, отравленная необходимостью вскочить и бежать в туалет, на этот раз, чтобы облегчить мочевой пузырь. Сейчас эта необходимость наступала каждые несколько минут.
Сказать, что Луиз была шокирована, значит - ничего не сказать.
– Нет, я прошу продолжения занятий с этой группой не потому, что боюсь пустоты, а потому, что, работая с ней, узнала, что каждый день приносит им новые вопросы, и мне хочется помочь им ответить на эти вопросы. Когда дети пойдут в школу, когда другие дети начнут спрашивать их, кто они, и когда они начнут задавать себе эти вопросы. Их необычность навсегда останется проблемой. Сохраняя эту группу, мы многому научимся, если будем рядом. Я верю в это так сильно, что если мне откажут, я буду вести эту группу в приватном офисе.
– Дай мне подумать об этом еще раз, - сказала Луиз, - мы встретимся в конце недели, если не возражаешь.
"Сегодня они какие-то примолкшие. Я никогда не видела их такими", - думала Барбара.
– Мне бы хотелось поговорить об опасностях и бремени секретности, - сообщила она им.
– Я не имею в виду приватность, потому что то, что вы сообщаете внешнему миру, не так беспокоит меня, как то, что вы говорите своим детям и будете говорить им и друг другу. И я употребляю эти сильные слова "опасность", "бремя" сознательно, потому что когда есть тайны - возникают неконтролируемые фантазии от незнания и порождаются сплетни, а они могут отразиться на том, что было задумано вами по добрым соображениям. Информацию, как я вам уже говорила, нужно давать доступно и в зависимости от возраста. Сейчас для них самое важное - знать, что они любимы и желанны, но вы должны сознавать, что возникнет ситуация, и ваши дети почувствуют, что что-то происходит. Открытость - самый здоровый вариант и это означает, что история их происхождения должна стать естественной частью их жизни.
– Разве не станут они уязвимее и от того капризнее?
– спросила Джудит.
– Вовсе нет, если вы убедите их. как они желанны и любимы. Например, Джудит расскажет девочкам о доноре. Когда они начнут обо всем спрашивать, объясните, как вы хотели детей, но для этого необходимо семя, в дальнейшем вы можете употребить слово "сперма" от мужчины, чтобы родился ребенок. Но в семье мужчины не было, и вы пошли в такое место, где хорошие мужчины дают спер.му. и вы смогли родить детей. И можете добавить, что он любит читать и любит музыку, как они.
– Что, если они захотят узнать его имя?
– Вы же не знаете, так и скажите им, и можете сказать, что когда-нибудь, возможно, они могут, если захотят, с ним встретиться.
Все молчали, обдумывая слова Барбары.
– Обычно люди думают, что мы женаты, обычная семейная пара, - пояснила Рути, - обычно я ничего не открываю им. Скоро мы начнем оформлять Сида в школу, и, когда они обнаружат нашу семейную историю, я не знаю, что делать ...
– Сид же тоже узнает, и чем раньше вы с ним заговорите, тем лучше. Ему важно будет знать, что у вас нет негатива по этому вопросу. Нейтрализация тыканья пальцами в вас других, даст ему понять, что гомосексуальность - часть жизни, в ней нет ничего зазорного и позорного. Очень нескоро вопрос о сексе, сексуальной ориентации возникнет у него, но когда существуют гомофобические порицания, следует поступать так же, как и в любом злокозненном поведении. Скажите ему; "В нашей семье мы не хотим слышать слов, которые ранят".
– Я согласен со всем, о чем вы говорите, и всегда имел в виду, что Дорин будет частью семьи Давида и, боюсь, что именно тайна, секретность убили ее. Ей пришлось держать внутри себя тайну об отце Давида, и страх заговорить об этом стал слишком большим бременем. Расскажи она об этом хотя бы своей маме или психологу или другу - не случилось бы трагедии. Но слишком глубок был ее стыд. Я всегда буду рассказывать Давиду, какая она была смышленая, забавная и какая это была теплая душа. Когда-нибудь я найду способ рассказать ему о ее смерти.
Группа, как правило, жизнерадостная и насмешливая, сегодня притихла. Даже дети их на площадке для игр играли в спокойные игры, и лишь время от времени издавали громкий вскрик.
– Как у вас с Джеки?
– Барбара обратилась к Элейн и Митчу.
Заговорила Элейн:
– Однажды вы говорили, что быть хорошим родителем никак не связано с тем, как мы ими становимся. Роди я Рози сама, я не смогла бы любить ее больше, чем люблю сейчас. И именно потому, что люблю, понимаю, что Джеки должна быть в ее жизни. Мне все еще тяжело от обмана мужа, я все еще считаю, что он дурно вел себя. Он тоже так считает. Мы работаем над тем, чтобы восстановить доверие и добрые отношения. Правда в том, что я люблю и уважаю Джеки, знаю, она привнесет жизнерадостность и юмор в жизнь Роуз. Но мне надо много работать над собой, чтобы ей не воспротивится. Нельзя жить в страхе за будущее. Бог знает, я уже тысячу раз могла умереть, но если однажды Рози взглянет на меня и скажет; "Я хочу жить с Джеки, потому что я во всем похожа на нее, а не на тебя" - я не знаю, как это переживу.
– Мы оба знаем - секреты и тайны вредны, я чуть не расстроил наш брак, потому что держал все в секрете, - сказал Митч, обнимая жену.
– Как вам известно, - начала Барбара, - программы в госпитале рассчитаны на девять месяцев, и нам осталось работать лишь несколько. Я попросила Совет директоров не лимитировать нашу работу, чтобы мы могли встречаться из года в год. Хочу обрадовать вас, этим утром программа была одобрена.
– Браво!
– отозвалась группа.
– Слава Богу, нам в будущем очень понадобятся такие занятия: мы хотим усыновлять ребенка, - объявила Элейн.