Клуб авантюристок
Шрифт:
Переполненные классы, несмотря на демографический кризис в стране, появлялись от того, что чиновники от образования ввели нормативно-подушевое финансирование, а на санитарно-гигиенические нормы стали смотреть сквозь пальцы. Я с ужасом вспоминала тот день, когда пришлось проводить урок в классе из тридцати учеников, при максимально допустимых двенадцати человек. Дети, при всей своей любви к ним, «съедали» мою энергию, как физическую, так и психическую.
– Мы живём в обществе энергетических вампиров, - продолжала Анна, - раньше, когда люди были ближе к природе, они естественным образом заряжались энергией земли, воды, трав, леса. С уходом в мегаполисы и потреблением всё большего количества синтетической пищи связь между природой и человеком
– Почему Олеся не слушала вас?
– Она очень любила свою работу. Потом я поняла, что все проблемы начались тогда, когда от Олеси ушёл любимый мужчина. Вместо того, чтобы разобраться в своих отношениях с противоположным полом, Олеся самоотверженно погрузилась в работу – тем более, что была востребована. Практически не давала себе передышек, даже тогда, когда узнала о диагнозе. Нам не присущи спешка и суета. Мы во всём стремимся поддерживать баланс – труд и отдых, общественная и личная жизнь, радость и грусть – всё должно чередоваться и быть прожитым полноценно. Нельзя бежать из одной области в другую в целях спасения. Все непроработанные, непрожитые и нерешённые задачи никуда не уходят – они копятся в неведомых глубинах нашего подсознания и в один момент могут стать источником серьёзных проблем. В первую очередь, со здоровьем.
– Я помню, Полина рассказывала мне о связи с болью в ноге и моим мировоззрением.
– Да, Полина эксперт в этом вопросе. Доверяй ей. Она многому тебя научит.
– Но и Полина не смогла помочь Олесе?
– Полина помогла многим раковым больным, а Олесе – не получилось. Всё потому, что для излечения требовалось уединиться и вернуться в лоно природы, оставив на время все заботы. Это непременное условие. Олеся его не выполнила. Когда я пыталась поговорить с ней серьёзно, она ответила мне – я до сих пор помню её слова, такое впечатление они произвели на меня: «Я не могу оставить работу. Я нужна людям. Я чувствую себя удовлетворённой только тогда, когда вижу радость в их глазах. Я лучшая тамада и актриса в этом городе, ты же знаешь – и мне важно, чтобы люди запечатлевали в своей памяти не только праздник тела, но и души. Я дарю им праздник и чувствую, что не могу лишать их этого, даже будучи больной. Это понимание рождается где-то внутри меня, я не могу пойти против себя». Она чувствовала ритм своего сердца и жила в соответствии с ним. Значит, таков был её жизненный сценарий. И когда она уходила, она показала нам ещё один пример – пример мужества и хладнокровия перед лицом смерти. Нам всем когда-то умирать, но как будет происходить наш, личный, каждого из нас – процесс перехода, становится важным, когда осознаёшь своё огромное желание жить. Олеся любила жизнь и хотела жить. Но она подготовилась к смерти и ушла смиренно. Хотела бы я уйти так же.
Анна замолчала, задумавшись о чём-то своём. Её рассказ открыл для меня новую страницу – раньше я избегала даже думать о смерти, так страшила меня неизбежность этого явления. Даже мурашки побежали по коже.
Анна мельком взглянула на меня и снова улыбнулась, грусть её уже развеялась.
– Не принимай близко к сердцу то, что будет ещё не скоро. И помни – «Смерть наблюдаете вы в окружении, а для себя вы её не найдёте», говорится в «Ведах Перуна». А мой любимый старик Ошо приказал выбить на своём надгробии: «Никогда не рождался, никогда не умирал, просто гостил на планете с такого-то по такой-то срок»… Я выхожу и жду тебя в кабинете.
Мы расстались после ужина в кафе напротив. На этот раз Анна ни о чём не спрашивала. Возможно, она чувствовала, что моя голова переполнена
Глава 8. «Инициация»
Вечером в субботу у меня был урок со Славой. Так хотелось поделиться с ним произошедшими событиями, но я сдерживалась, интуитивно понимая, что переходить границы наших деловых отношений не следует. Слава не был человеком, которому хотелось раскрыться.
По окончании занятия он попросил меня не торопиться прерывать связь.
– Таня, мне нужно поговорить с Вами.
– Да? – с готовностью ответила я, соскучившись по неформальному общению. Всё-таки он был интересным собеседником.
– Через пару недель я возвращаюсь, - он чуть кашлянул, - не один.
Ещё ничего не поняв, я почувствовала, как тяжело стало на сердце. Самый удивительный человеческий орган – он всегда реагирует первым на то, что мы только начинаем осознавать!
– Я познакомился с девушкой четыре месяца назад, и она согласилась жить со мной.
– Ждать тебя на берегу? – иронией я попыталась скрыть охватившее меня чувство разочарования и горечи.
– Я планирую купить ещё одну квартиру, и пока бываю в рейсах, она будет жить в ней.
– На правах жены? Ты ведь женишься на ней?
– Время покажет. В этот раз точно нет. Надо решить квартирный вопрос, а там видно будет. У меня к тебе есть просьба – пока мы ищем подходящий вариант, пусть она поживёт с тобой? Месяц, не больше, я думаю.
– У неё хоть имя есть? – ирония из меня так и лезла. В этот момент я была не педагогом, а женщиной с уязвлённым самолюбием. Слава упорно не замечал моего настроения, и я снова подумала, что привлекло меня в этом толстокожем эгоисте.
– Её зовут Саша, Александра. Вы уживётесь – у неё покладистый характер и добрая душа.
– Да, это ценно, - рассеянно произнесла я, невидимо бросив все силы на торнадо, сметавшее всё на своём пути в моём внутреннем мире. Не могла ведь я разрыдаться перед монитором!
– За ваш совместный месяц я не возьму денег, договорились?
О, это был весомый аргумент! Я доплатила бы ему, лишь бы остаться одной. Чёрт с ней, с Александрой! В конце концов, на что я рассчитывала? Цветы и тортик были символическими. Славе хотелось быть уверенным в том, что я буду аккуратно обращаться с квартирой и его имуществом, вот он и попытался подкупить меня дежурным жестом, но не принял в расчёт, что цветы и торт у 99 девушек из 100 служат индикатором мужского интереса. Где ты, чистая вера в искренние отношения?..
Мы распрощались и я с облегчением вздохнула. Всю субботу предстояло провести в печальном настроении. Только вечерний звонок Анны немного вывел меня из состояния апатии.
– Не забудь, паспорт и рисунки! – напомнила она. – И ещё, Таня, отмени все свои занятия и встречи на ближайшие три дня. Тебя не будет дома.
И хорошо! Независимо от того, что они собирались со мной делать, я буду рада любым манипуляциям. Парадокс моей ситуации заключался в том, что прежде, если мужчина наносил сердечную рану, я просто вычёркивала его из своей жизни. Со временем его образ стирался, память заполнялась новыми впечатлениями и знакомствами, и ничего, кроме сожаления, в сердце не оставалось. Со Славой складывалось по-другому. Мне предстояло продолжать отношения с ним и, более того, жить в одной квартире со своей соперницей! Хотя какая она соперница? Она – победитель, ведь ей удалось завоевать его сердце, суровое сердце моряка! А я буду ходить рядом с ней тенью; вряд ли она поймёт, что я тоже привязчивый и ранимый человек.