Клуб «Эсперо». Ангел пустыни. По обе стороны Днестра
Шрифт:
— Отлично, капитан, правильно сориентировались, — одобрил его действия Кучеренко. — Пока, кроме Ботнаря, никого не вижу. Будем считать его кандидатом в фигуранты номер один, хотя он и характеризуется положительно. — А машина его в каком состоянии? Тоже в положительном? — сообщение капитана подняло настроение подполковника.
— Не успели установить. Тут нужна осторожность, а то и спугнуть недолго.
— Верно мыслите, капитан, — снова поддержал его Кучеренко. — Пугать мы никого не собираемся, и не такие уж мы страшные. Подумаем, как бы поаккуратнее это сделать.
Голубой «Москвич», урча мотором и вздрагивая, словно нетерпеливый конь, стоял перед светофором. Желтый свет сменился зеленым, и машина резво понеслась по центральной улице. Водитель не проехал и сотни метров, как вдруг откуда-то сбоку вынырнула желтая машина ГАИ, и сидящий за рулем лейтенант жестом приказал «Москвичу» остановиться.
— Нарушаете, товарищ водитель, превышаете скорость, да еще в центре. Прошу права, — вежливо потребовал автоинспектор.
— Ну что вы, товарищ лейтенант, не больше шестидесяти давал. — Водитель говорил просительным, заискивающим тоном, каким обычно принято разговаривать с автоинспекторами.
— Этот прибор не ошибается, — лейтенант кивнул на измеритель скорости. — Будем делать просечку в талоне.
— Не нарушал я, товарищ лейтенант, — повторил водитель. — Не согласен на прокол.
— Не согласны, значит? — Автоинспектор как будто даже ждал такого ответа. — Тогда едем в ГАИ, там разберемся.
Водитель «Москвича» уже был не рад, что затеял этот спор. Перспектива объясняться в автоинспекции не сулила ничего хорошего. Он пробормотал несколько извинительных слов, однако лейтенант оставался непреклонен.
В обширном, забитом автомобилями дворе автоинспекции владелец «Москвича» с трудом нашел свободное место рядом с изуродованным до неузнаваемости «Жигуленком» и поплелся вслед за лейтенантом. Водители сидели в приемной с понурыми лицами, терпеливо дожидаясь своей участи, которую решал человек в кабинете с табличкой: «Заместитель начальника ГАИ». Лейтенант приоткрыл обитую облезшим дерматином дверь, пропуская вперед водителя голубого «Москвича».
В кабинете, кроме его хозяина, находился еще один человек в штатском.
— Товарищ капитан, — обратился к своему начальнику автоинспектор, — этот водитель нарушает: скорость превысил, а спорит, в пререкания вступает... Пришлось доставить... Вот его права.
Водитель — коренастый малый, переминался с ноги на ногу посреди кабинета, переводя обеспокоенный взгляд с капитана на штатского. Присутствие в кабинете человека в гражданском было непонятным и потому, видимо, особенно беспокоило.
— Разберемся... Да вы садитесь, — пригласил замначальника ГАИ Ботнаря. Развернув права, которые ему передал автоинспектор, он прочитал вслух: — Ботнарь Иван Андреевич, шофер-любитель. Так-так... Где трудитесь, Иван Андреевич?
— На комбинате бытового обслуживания, наладчик оборудования. Сейчас как раз туда ехал. На перерыв домой заскочил, пообедать. Торопился, чтобы не опоздать. Вы уж, товарищ капитан, извините. — Он говорил торопливым, сдавленным голосом, так не вязавшимся с его плотной фигурой и грубоватым лицом. Было видно, что ему очень хотелось как можно скорее покинуть этот кабинет. Однако капитан не торопился отпускать владельца «Москвича».
— А машину когда приобрели? — вопрос был задан как бы вскользь, между прочим.
— Недавно. В Бельцах, по случаю. По доверенности пока езжу. Долго деньги копил, а на новую все равно не хватило. Больше на рыбалку езжу, я рыбалку очень уважаю. — Ботнарь искоса взглянул на молчаливо сидящего человека в штатском.
— Рыбалка — это хорошо, — капитан широко улыбнулся. — А вот нарушать не положено, Иван Андреевич. — Он полистал его водительское удостоверение. — Проколов пока не вижу. Ограничимся на первый раз предупреждением и профилактической беседой. Лейтенант вас проводит.
Нарушителей в тот день в ГАИ набралось немало, и душеспасительная беседа затянулась. Оказавшись, наконец, снова во дворе, Ботнарь увидел возле своего «Москвича» знакомого лейтенанта-автоинспектора.
— Поезжайте, товарищ водитель, — строгим тоном разрешил лейтенант. — И не забудьте тормоза подтянуть, они у вас что-то ослабли, — крикнул вдогонку, но водитель его не расслышал: то ли из-за шума мотора, то ли ему было не до автоинспектора с его советами.
Голубой «Москвич» еще не миновал ворота, как в кабинет замначальника ГАИ торопливо вошел, почти вбежал капитан Руссу.
— Успели, товарищ подполковник, в самый раз, — доложил он. — В порядке его автомобиль, не видно, чтобы ремонтировали. И эти... папиллярные узоры, — он щегольнул криминалистическим термином, — сняли. С бокового стекла. Там этих узоров полно. А у вас что? — спросил он с интересом.
— У нас тоже все нормально, капитан. Нервничает этот Ботнарь. — Подполковник замолчал, восстанавливая в памяти подробности только что закончившейся встречи. — Явно нервничает. Пожалуй, пора его из кандидатов переводить в фигуранты. Будем продолжать разработку, причем интенсивно. Связи, образ жизни, прошлое... ну и все остальное. Информационный центр надо запросить, а отпечатки — на идентификацию. Лучше мне самому съездить, попрошу в темпе провести экспертизу. И с начальством надо обсудить кое-что. А вы, капитан, тем временем здесь действуйте.
«Похищение сабинянок»
В комнате, куда вошел Степан Чобу, за письменным столом сидел молодой человек в очках и что-то писал, изредка поглядывая на лежащую рядом небольшую картину. Он с явной неохотой оторвался от своего занятия и сдержанно спросил:
— Что у вас, гражданин?
В первые дни пребывания в Москве Степана неприятно удивлял такой сухой, жестковатый стиль, принятый не только в учреждениях, но и на улице или в магазине. Но потом он понял: ускоренный, нервный темп столичной жизни накладывает свой отпечаток на обитателей огромного города, и уже не обижался на известную грубоватость.