Клуб избранных

Овчаренко Александр

К огромному удивлению Бодрого, в числе изучаемых дисциплин были и основы актёрского мастерства (дисциплина «Д6»). Искусству перевоплощения его обучал инструктор, который, в отличие от остальных, не скрывал своего лица, носил старомодный гражданский костюм с галстуком «бабочкой» и просил называть его Мастер. Мастер был сухощавым мужчиной среднего роста, с сильно поредевшей седой шевелюрой и нервным лицом. Бодрого он называл не иначе, как «мой юный друг», а когда бывал им недоволен, то «молодой человек».

– Мой юный друг, запомните: мне не нужно, чтобы Вы обезьянничали! – пояснял слуга Мельпомены. – Когда я говорю, чтобы Вы показали мне

капитана дальнего плаванья, это не значит, что Вы должны копировать только его походку. И вообще копировать ничего не надо! Ходить враскорячку может каждый! Где капитан? Я не вижу капитана! Передо мной какой-то пьяный матрос, которого бросает из стороны в сторону, а капитана, простите, как не было, так и нет! Я Вам, молодой человек, не верю! Не верю! Капитан на судне – царь и бог! Это, прежде всего, человек высоких моральных качеств, высококлассный специалист, человек железной воли! От его решений зачастую зависит жизнь всего экипажа, и этот человек знает себе цену. Человек, облечённый таким доверием, не может ходить, сгорбившись и засунув руки в карманы, как Вы мне сейчас пытались показать. Где офицерская выправка, где разворот плеч и высоко поднятый подбородок? Вы же мне пытаетесь играть, а Вы должны быть этим капитаном! Забудьте о штампах. Смотрите! – и Мастер, нервно дёрнув щекой, вышел на середину комнату.

Бодрый открыл рот: инструктор у него на глазах из тщедушного старика превращался в продублённого всеми ветрами «морского волка». Он расправил плечи, заложил левую руку за спину, и кажется, стал выше ростом. Движения его стали скупыми и неторопливыми, а на лицо легла печать благородства и непоколебимой уверенности. Упрямо сжатые губы и волевой подбородок, выдавали в нём человека решительного, способного на поступок.

«Морской волк» неторопливо развернулся всем корпусом и, умудрившись с высоты небольшого роста взглянуть на своего подопечного свысока, неожиданно хорошо поставленным командирским голосом гаркнул: «Юнга! Ко мне»! От неожиданности Бодрый резко вскочил и при этом больно ударился коленкой о крышку стола.

– Вольно! – нормальным голосом сказал вышедший из образа Мастер. – Ну что, юноша, понятно?

– Не совсем, – ответил подопечный, потирая ушибленное колено.

– Конечно, Вам, курсант, должно быть непонятно. Вы ведь, молодой человек, никогда не слышали о системе Станиславского. Это я так… машинально спросил! Простите старика!

После этого следовала полуторачасовая лекция о Станиславском, Немировиче-Данченко, и о мучительной, но сладостной каторге по имени «театр». В конце пространного монолога Бодрый понял, что к системе Станиславского он, в своей непутёвой жизни, сам того не ведая, прибегал неоднократно, когда надо было не просто соврать, а соврать убедительно.

– Был у меня на зоне кореш, который мог мгновенно «перекинуться» хоть в Кума, хоть в Хозяина, хоть в Генерального секретаря, – вклинился в диалог Бодрый, улучив момент, когда Мастер, переводя дух, утирал огромным носовым платком раскрасневшееся лицо. – Кликуха у него была занятная – Сашка-Кино. И ведь что интересно: он не обезьянничал, как Вы говорите, а как бы в их шкуру влезал! И до того, подлец, это красиво делал, что его к самодеятельности привлекли. Он потом по УДО, в смысле по условно-досрочному вышел.

– И за что же этот талантливый юноша попал в места не столь отдалённые? – спросил Мастер, несколько удивлённый резким переходом от творчества Станиславского к похождениям уголовника Сашки-Кино.

– Да он на воле лохов по-крупному «разводил», – охотно пояснил бывший заключённый, а ныне курсант Бодрый.

– Чего, чего? – переспросил потрясённый последователь Станиславского.

– Я

говорю, что Сашка был «мошенник на доверии»! Ему люди деньги в руки сами совали, потому что верили ему, как родной маме. Рожа у Сашки, надо сказать, была породистая, что у твоего профессора! Образование, правда, неполное – шесть классов, да и те, что Сашка успел в «малолетке» закончить, пока его во «взрослую» зону не перевели, но словами, как циркач, жонглировал. Бывало, слушаешь его и забываешь, что перед тобой не депутат очередного созыва, а твой лагерный кореш!

Талантливый был Санек, хотя о Станиславском понятия имел смутные!

Оперативно-розыскную деятельность (ОРД, дисциплина «Д1») преподавал инструктор, который неуловимо напоминал боксёра, давно повесившего перчатки на гвоздь. Небольшого роста, с хорошо развитым торсом и лёгкой походкой, он производил впечатление человека, уверенно шагающего по жизни, и хотя его лицо было скрыто под маской, Бодрому казалось, что на губах инструктора играет лёгкая саркастическая усмешка. Так усмехаются люди, кое-что повидавшие на своём веку и относящиеся к течению жизни философски.

– Я знаю, курсант, что из Вас готовят оперативника для подразделения силовой защиты или группы зачистки. Это, конечно, не бог весть что, и до «нулевого» допуска Вам, как до Китая ра… простите, пёхом, но всё равно Вы по большому счету оперативник, а значит премудростями ОРД должны овладеть в полном объёме, – сказал при первой встрече старый оперативник и с чувством пожал ему руку.

После рукопожатия Бодрый с трудом разлепил пальцы, и понял, что с выводами насчёт того, что спортивная карьера у инструктора в прошлом, он явно поторопился.

– А что такое «нулевой» допуск? – наивно спросил Бодрый.

– Как-нибудь расскажу, – усмехнулся инструктор. – А сейчас давай учиться без скидок и без дураков!

Инструктор сдержал обещание, и в конце учебного курса, когда его подопечный твёрдо усвоил писаные и неписаные правила оперативной деятельности, поведал ему, что значит «нулевой» допуск, или, точнее, допуск по форме «ноль».

– В нашей стране во всех силовых структурах, а также в гражданских организациях, которые имеют отношение к государственным секретам, допуск сотрудника к работе с «секретными» и «совершенно секретными» документами осуществляется при наличии допуска по форме «два». Допуск по форме «один» означает допуск к документам «особой важности». На этом градация допусков в государственных структурах заканчивается. В нашей организации существует ещё и допуск по форме «ноль», который наделяет сотрудника особыми полномочиями, и даёт ему право на самостоятельную оперативно-розыскную деятельность, – вполголоса пояснял бывалый опер. – Такой допуск имеют только резиденты, а они, как тебе известно, подчиняются только Директору или его Заместителю по оперативной работе. Скажу тебе, курсант, без преувеличения: работа резидента – это «высший пилотаж»! – уважительно произнёс инструктор, и Бодрому показалось, что за всё время общения у него впервые исчезла с губ саркастическая усмешка.

Занятия по психологии (дисциплина «Д9») Бодрый ждал с особым трепетом. Да и было отчего трепетать сердцу молодого мужчины: инструктором по этой дисциплине была Линза. Так как они были знакомы, Линза не скрывала лицо под маской, и Бодрый с нескрываемым удовольствием любовался ею. Занятия с ней напоминали беседу двух старых приятелей, в ходе которой Линза делала существенный упор на умение прогнозировать поведение человека в различной обстановке, а если надо, то и манипулировать самим человеком.