Клуб любителей фантастики, 2003
Шрифт:
Столь очевидные приготовления говорили о его психическом расстройстве. Справиться с ним я не могла.
Спал Ратмиров в своей пещере. Дважды я пыталась подобраться к нему и ввести гипнодин, но, на мою беду, вожак замечал меня всякий раз и пытался укусить, и тотчас к нему присоединялись другие самцы, поднимая невообразимый гвалт. Странно, но когда Ратмиров бодрствовал, они вели себя смирно.
Я решила терпеть. Когда начнутся морозы, Ратмиров сам вернется на корабль, или, при отсутствии павинотов, я смогу принудить его это сделать. Надо
Когда зашло солнце, Ратмиров окончательно перебрался в свою пещеру. Он запалил костер и принялся потихоньку попивать сок дынь. Первые два дня компанию ему составляли вожак и еще несколько самцов. На третий день, когда стало холодно, компаньоны исчезли.
Я решилась на разговор. Ратмиров сидел у входа в пещеру, грелся у костра, пил сок очередной дыни и любовался многочисленными лунами.
— Может хватит играть в Робинзона, — начала я после долгого взаимного разглядывания.
Ратмиров был в приподнятом настроении:
— В бизона? Хорошее животное. В здешних условиях наверняка бы выжило.
— Ты понимаешь, что. когда начнутся морозы, твой костер тебе не поможет?
— Ты видела как закрывают норы павиноты?
— Нет.
— Они запаковывают их пучками травы. Когда их прикроет снег, он увеличивает теплоизоляционные свойства.
— Не забудь вывести наружу антенну. По ночам одному скучно.
Ратмиров задумался:
— Ладно. Мне так будет спокойней. Вдруг с тобой что случится.
Глядя в его нахальные глаза, мне хотелось отхлестать его.
Сдерживаясь изо всех сил, я развернулась и ушла. Назавтра пошел снег. Я связалась с Ратмировым и услышала его недовольное ворчание. Во тьме местной ночи предстояло сидеть еще шесть суток, и я занялась систематизацией собранных образцов. Во время сеансов связи с «Кашалотом» я безбожно врала, что у нас все в порядке и что Ратмиров в отъезде.
Если здраво рассуждать, наши исследования никому не нужны. Карту планеты составила еще разведывательная экспедиция. Неважно, с одного места собраны образцы фауны или с разных, климат планеты везде одинаков. Только в небольших приполярных областях день и ночь продолжаются не по девять суток, а по тридцать восемь, что составляет ровно половину периода обращения Единицы.
Из всех спутников Единицы первые четыре непригодны для колонизации из-за сильного радиоактивного излучения. Спутники с седьмого по десятый имеют слишком большие периоды обращения вокруг оси. Один-дробь-пять, судя по всему, древняя планета. Геологическая активность давно прекратилась, молодых гор нет, изобилие растений держит концентрацию углекислого газа на низкой отметке. Раньше его было больше, и эволюция растительного и животного мира давно миновала пору расцвета.
Древесных растений в современную эпоху не сохранилось, а может быть, их никогда и не было.
Когда наступило утро и стаял снег павиноты повылезали из своих нор
Чрезмерное увлечение пьянством способствовало тому, что такие особи быстро теряли свое имущество. Особи, умеренно потребляющие алкоголь, становились лидерами. Вожак, поленившийся собственноручно собирать плоды прошлым вечером, теперь только силой мог их добыть.
Ратмиров загорелся идеей научить павинотов варить самогон. По его мнению, это должно было способствовать техническому прогрессу на планете. Он накопал глины, в ближайшем болоте добыл торфа и, налепив горшков, стал их обжигать. В конце концов, он научил павинотов разводить костры.
Ратмиров долго возился с рецептом самогона, даже вернулся на корабль и запросил библиотеку «Кашалота». Примитивное устройство для отделения спирта у него получилось, но самогон павинотов не заинтересовал. Зато им очень понравилась возникшая сама собой идея сушить насекомых впрок. Самки и малыши, наевшись насекомых до отвала, собирали остатки пиршества в горшочки и сушили на кострах. Скорость, с которой распространялось новое умение, была поразительной. Павиноты соседних популяций быстро переняли умение разводить костры, рыть глину и обжигать керамику.
Как-то раз Ратмиров заявил мне.
— Это разумные существа. Ты видишь, как они быстро учатся. Я остаюсь.
— Ты с ума сошел!
— Хочешь остаться со мной? — Ратмиров проигнорировал мое восклицание.
— «Кашалот» будет искать нас и вышлет поисковую экспедицию.
— Наивная! Они спишут нас как погибших и даже не сделают расчета траектории посадки.
— Это почему? По инструкции…
— Забудь свои инструкции! Капитану тоже нужен запас топлива.
— А когда кончатся консервы, ты будешь есть насекомых? — зашла я с другой стороны.
— Я уже попробовал. Невкусно но вполне сносно. Я тут присмотрел крыс, хочу поймать парочку и пожарить.
Крысами мы называли небольших зверьков, которые размерами и повадками напоминали означенных грызунов.
— Я доложу на «Кашалот», что ты решил дезертировать.
— Это не то слово. Мне здесь нравится. Ты помешать мне не в силах. Улететь тебе я препятствовать не буду.
Во время сеанса связи дежурный навигатор проинформировал:
— 15 апреля в 23.40 по бортовому времени наступит момент наивысшего сближения с Один-дробь-пять. Расстояние составит 250 тысяч километров. Запиши данные для бортового компьютера, — и после сигнала готовности запустил соответствующую передачу.
У меня было три дня. За это время я должна была заставить Ратмирова изменить решение. Я знала, что убеждения не подействуют.
Я порылась в инструкции и нашла статью о действиях экипажа в случае внезапного помешательства капитана. Как раз мой случай.