Клуб любителей фантастики 21
Шрифт:
Я хотел бы обратить внимание Высокого Суда на тот факт, что теория о влиянии среды на развитие личности была признана ересью!
— Заявляю протест! — автоматически отреагировал Флексон.
— Протест принят, — объявил Мэлок. — Ересь не является вещественным доказательством.
— Войдя в доверие, — продолжал Глэндис, — я применил раздражители, вызывающие злость, и оскорбительно отозвался о математиках, чтобы выявить его агрессию. Последовала немедленная реакция обвиняемого: он подверг критике мою категорию, обвиняя психологов в отсутствии заботы о целостном психическом развитии личности, высказываясь тем самым за развитие эгоизма и индивидуализма, и против настоящего положения, обусловливающего режим наибольшего благоприятствования для подавляющего большинства граждан. Здесь следует подчеркнуть, что взгляды обвиняемого противоречат доктрине Аристотеля и точке зрения Павлова. Это чистой воды фрейдизм!
В процессе беседы я установил нарушения, позволяющие классифицировать обвиняемого как социопата. Позднее, знакомясь с докладами других присяжных, я обратил внимание на его нездоровый интерес к личности нашего великого героя, Файрватера-I.
Интерес к идеям ученого вполне понятен у студента математики, но одновременно неприятие им Файрватера-1, как национального героя, свидетельствует о садомазохистской амбиваленции чувств.
Обвиняемый искал собственного бога! Он отверг общепринятый культ Иисуса только потому, что этот культ принят обществом. Он отверг Файрватера, и только потому, что тот — национальный герой. Этот человек пытался найти бога, достоинствами которого были бы эгоцентризм, нонконформизм и пассивность.
Слушая, Халдан чувствовал, как в его оледенелом сознании рождается холодное бешенство. Это было не полицейской провокацией, а коварным сговором государственных чиновников. Они заманили его в ловушку. Даже самые нейтральные выводы присяжных были старательно интерпретированы и извращены юным психологом с рыбьим ртом, с виду совершенно безопасным, но оказавшимся мастером ставить капканы.
— Как и следовало ожидать, стандартный вопрос о первенстве Национальной бейсбольной лиги тоже дал негативный результат. Обвиняемый равнодушен к командным играм, а спрошенный об отношении к товарищеской вечеринке, увильнул от ответа. Беглый анализ, проведенный Министерством Социологии, наглядно подтверждает эти выводы. Любимым спортом обвиняемого оказалось дзюдо, спорт чисто индивидуальный, опирающийся исключительно на соперничестве и возвеличивающий личность.
Антиобщественную позицию обвиняемого лучше всего отражают его профессиональные амбиции; ваша честь, Халдан-IV заявил, что хочет работать на корабле, курсирующем на Ад!
Государство затратило миллионы, чтобы вызвать в его сознании панический страх перед Адом, но все усилия по отношению к этому человеку пропали даром! — Глэндис затрясся от возмущения и обратил рыбье лицо к богу макрелей, призывая того в свидетели этого чудовищного и мерзкого поступка — Тогда я задал себе следующий вопрос: если расстройство развилось в такую тяжелую форму, каковы более легкие формы его проявления?
Это уже не просто атавизм! И я заложил собранные данные в анализатор индивидуализма.
Ваша честь, из ста пятидесяти трех симптомов комплекса Файрватера у обвиняемого подтвердился сто пятьдесят один, хотя достаточно небольшого преобладания этих симптомов, чтобы доказать сумасшествие.
Мина с часовым механизмом не взорвалась, но она и сейчас тикает. Перемены в поведении не произошло, так как еще не наступил психоз. Перед нами, — он указал сальцем на Халдана, — явный комплекс Файрватера, и за его раскрытие следует благодарить Министерство Психологии. — Глэндис повернулся и посмотрел, на судью.
— На первый взгляд обвиняемый — симпатичный, искренний, достойный доверия юноша; и если бы не профессиональная подготовка, за которую я очень благодарен своему Министерству, этот гениальный социопат безнаказанно гулял бы по Солнечной Системе. Мои подозрения возбудил один непроизвольный жест — симптом гипертрофированной агрессии, на который другие присяжные не обратили внимания: у обвиняемого есть привычка ударять сжатым кулаком по раскрытой ладони!
Ваша честь, я настаиваю, чтобы благодарность, выраженная здесь моему Министерству, была зафиксирована в протоколе.
— Секретарь, зафиксируйте, — произнес судья.
Когда Глэндис победно шествовал в сторону скамьи присяжных, Халдан обратился к Флексону:
— Один вопрос, господин защитник. Раз уж Файрватер был таким парией, почему ему разрешили создать Папу?
— Название комплекса происходит не от математика, а от его сына, Файрватера-II, — ответил Флексон.
— А кем был Файрватер-II?
— Сумасшедшим революционером, организовавшим восстание диссидентов — специалистов и пролетариев, собиравшихся свергнуть государственный строй. Сами можете судить, какой это был подвиг! А вы едва успели завербовать одну девушку и одного глупого адвоката, как вас тут же разоблачили!
— Ничего не читал об этом!
— Вы что, думаете государство будет издавать учебник для революционеров? Знают об этом только те, на кого возложена обязанность раскрывать подобные преступления — социологи, психологи, юристы… и один из этих юристов оказался начисто лишен бдительности! Этот суд — приговор Флексонам. Комплекс Файрватера не подлежит защите — им занимаются власти! — Флексон закрыл лицо руками. — Девяносто девять процентов юристов за всю жизнь даже не слыхали о подобном случае, а на меня он свалился на пятой защите!
Халдану стало жалко отчаявшегося юриста, но его любопытство оказалось сильнее беспокойства за судьбу адвоката, да и за свою собственную.
— Чем закончилось восстание?
— Оно было подавлено. Отец Файрватера узнал о планах сына и уведомил полицию. Власти успели приготовиться. Бунтовщики на неделю овладели Москвой, взорвали несколько электростанций в Америке и разграбили Буэнос-Айрес, но скоро все было кончено.
Это дало один позитивный результат. Прежде чем выслать Файрватера на Ад, произвели анализ его, индивидуальности> чтобы впредь сразу разоблачать подобные отклонения… А я вот не разоблачил!
Голос судебного исполнителя прервал размышления Халдана.
— Подсудимый, встаньте!
Халдан поднялся.
Судья Мэлок перегнулся через стол. Он уставился на Халдана и долгое время не сводил с него глаз, словно навсегда хотел запечатлеть в памяти черты человека, подверженного такому страшному комплексу.
Судья начал говорить, но было заметно, что он и сейчас занят собственными мыслями.
— Обвиняемый Халдан-IV! В свете обвинительного материала, представленного по делу, вина ваша доказана Однако суд откладывает вынесение приговора на завтра до четырнадцати часов, с тем чтобы вы могли подать прошение о помиловании. До этого времени вы предаетесь в руки Церкви. Да ниспошлет вам Бог свою справедливость!