Клуб маньяков
Шрифт:
И еще эта кобра... Врал Харон, что у нее удалены ядовитые железы... Был у нее яд, был... Хоть и немного, хоть и позднелетний, слабенький, но был. А то бы от чего вся голова моя стала нечувствительной, а сердце то бешено стучало, то замирало?
И это бесконечное безразличие... Оно миллиметр за миллиметром охватило все мое сознание, все мое тело... Мне не хотелось думать, не хотелось двигаться, боли я фактически не чувствовал... Только зрение бесстрастно посылало в мозг информацию, посылало, хотя там ее практически
...После того, как в склепе воцарился мрак, лис начал охоту за коршуном. То там, то здесь, а то и на мне, завязывались яростные схватки. И, в конце концов, не видящая в полной темноте птица стала легкой добычей шустрого представителя семейства волчьих.
После показательного съедения побежденного, лис немного передохнул и решил развлечься с коброй. Ночная прохлада к этому времени уже пробрала представителя холоднокровных до костей, и игра не получилась занимательной: очень уж вяло сопротивлялось замерзшее пресмыкающееся.
Потаскав туда-сюда поборотую гадину, лис попробовал ее на вкус. Почавкал минут пять и, бросив объедки у меня в ногах, занялся главным своим трофеем. То есть мной. Обнюхал с ног до головы, вцепился, было, в плечо, но вцепился больше из вредности – есть ему после дичи и холодного явно не хотелось. Нехотя помуслякав мою дельтовидную мышцу, лис помотался по пещере и улегся спать в ее глубине.
Я, вернее, то, что от меня осталось, осталось наедине с собой... Мыслей никаких не было. В безразличном мозгу сами по себе возникали картинки-кадры.
...Мы стоим у сломанной машины. Фархад чуть не плачет. Чувствует свою скорую кончину.
...Ахмед смотрит на меня. Сквозь меня. Видит меня подыхающим в этом склепе.
...Харон: «Ты принадлежишь мне».
...Крик из мобильника. Вера: «Не поверишь, милый, ужастик смотрю!»
...Наташа: «Пап, я кубик Рубика собрала!!!
– Не может быть! Как это тебе удалось!??
– Очень просто! Я наклейки цветные переклеила!
...Снова Харон: «Я звонил ей... Она о том же просила. Сказала: «Оставьте их для меня»».
Вера. Вера...
Где она сейчас?
Что делает?
...Она ставит будильник на семь пятнадцать. Встает в семь тридцать. Надо поваляться в постели. Отойти ото сна. Но сегодня будильник не звенел. Сказала на работе, что будет к обеду. Вчера был праздник. Нет, не вчера. Сегодня. Легла в семь утра. После того, как спустила свое ночное развлечение в яму. В колодец. Выгребной колодец.
...Проснулась в двенадцать. Дочь у матери. Тетки с мужем нет. Дала вчера сто долларов и попросила ночевать «на этаже». Так они называют свою квартиру в Королеве.
...Поднялась. Пошла чистить зубы. И вспомнила меня. «Зубы надо чистить после еды, понимаешь, после еды! Не по утрам, а после
Усмехнулась: «Попросил перекрутить пленку».
Она перекрутила. Сломала гостю второй мизинец.
...Чистит зубы. Звонит мобильник.
– Мадам Чернова?
– Да.
Во рту паста. Выплевывает. «Как не вовремя!»
– Вас беспокоит... Как бы вам это сказать... В общем, я – банальный гангстер. Ваш муж сейчас у меня...
– В самом деле? «Выгляжу неважно. Круги под глазами. Надо было еще поспать».
– В самом деле. Я тут подумал... Может быть, вы захотите приобрести его у меня?
– Приобрести? И в какую сумму вы его оцениваете? «Перед работой заеду в салон. Там меня приведут в порядок».
– Пятьдесят тысяч.
– Лир, йен, тугриков?
– Ха-ха! Ценю юмор, особенно женский. Но я имел в виду привычные американские доллары.
– Вы хотите пятьдесят тысяч за человека, который на двадцать лет меня старше, который зарабатывает тысячу долларов в год и вдобавок изводит меня своей душевной простотой? Это не серьезно.
– А сколько вы можете за него дать?
– Сколько?.. Нет, я ничего за него не дам...
– В таком случае я его убью. Он умрет мучительной, поверьте, весьма мучительной смертью.
– Весьма мучительной? Погодите, погодите. Насколько я понимаю, вы звоните мне из пустыни и, следовательно, вы имеете возможность пользоваться спутниковой связью?
– Certainly, madam.
– И Интернетом?
– Аск.
– А случайно у вас нет цифровой телекамеры?
– Случайно есть. У вас, русских, неправильное представление о Белуджистане. По сравнению с рынком в Заболе ваш Митинский рынок – захудалая лавчонка, с неадекватно завышенными ценами.
– И вы можете передать мне кое-какие записи?
– Естественно.
– За десять минут я плачу вам тысячу долларов. За каждые следующие – по пятьсот.
– Неплохо. С предоплатой, само собой разумеется?
– Естественно. Пятьдесят процентов. И, пожалуйста, оставьте ему... ну... эти...
– Половые органы?
– Да. И глаза. Я не люблю бесполых и слепых мужчин... Они жалки.
– Договорились! Ваш адрес?
Вера сообщила ему свой адрес, записала, куда пересылать деньги (для этого пришлось идти в прихожую), дочистила зубы и пошла на кухню завтракать. То есть обедать.
Вечером, запершись в гостиной, Вера смотрела фильм, присланный Хароном.
Он стоил двух тысяч долларов. Весьма четкий, с хорошей цветопередачей. Все видно до мельчайших деталей...
Эта яростная лиса, вырывающая мясо из бедра, просто замечательна. Да, замечательна.
А ужас в глазах этого недотепы и неудачника? Разве такое увидишь в кино?
И этот плешивый просто великолепен. Прирожденный артист и мастер своего дела. Джек Николсон, да и только. Как органично он ковыряет ножом в ране!