Клуб маньяков
Шрифт:
Местные власти пугали нас: «Берегитесь контрабандистов, убьют!» Но контрабандисты не обращали на нас никакого внимания. Лишь иногда, остановившись на пару минут, эти люди перекидывались парой фраз с нашим водителем Ахмедом, который, подкинув нас к очередному обнажению, обычно сидел близ машины перед маленьким костерком и курил.
Мой коллектор, Фархад, говорил мне, что Ахмед курит не что-нибудь, а опиум.
И вправду, посидев у костра, Ахмед становился либо весьма разговорчивым, либо невозмутимо хмурым и потом при возвращении, как правило, здорово встряхивал свих седоков – опрокидывал наш старенький «Лендровер», прокалывал на полном ходу шину или что-нибудь терял – например, колесо или кардан. К фейерверку, вызванному замыканием клемм сорвавшегося с насиженного места аккумулятора, мы привыкли. В остальном Ахмед был неплохим, доброжелательным и веселым парнем. А такие всегда находят окружающим приключения на одно место. И Ахмед нашел.
Однажды, часов в пять вечера (солнце уже садилось), мы – Фархад (мой напарник), Ахмед и я – возвращались на базу после очередного маршрута на контакт одной гранитоидной интрузии. В предыдущем маршруте я обнаружил там участок, который явно тянул на хорошее медно-порфировое месторождение. И, когда до основной дороги оставалось километров тридцать, наша машина на полном ходу влетела в глубокую колдобину, подпрыгнула и, проехав еще несколько метров, навечно остановилась.
Фархад моментально почернел.
– Теперь нас захватят контрабандисты, – сказал он.
– А зачем мы им нужны? – удивился я? – На опиум в Афганистане менять?
– Выкуп, – ответил он, чуть не плача. – Тебя переправят в Афганистан или Пакистан и потребуют выкуп в несколько десятков тысяч долларов. Или потребуют поменять на кого-нибудь из своих... Но это вряд ли... У нас контрабандистов наркотиками сразу казнят.
– Замечательно...
– Ты особенно не радуйся. Пока правительство провинции будет решать платить или не платить, тебя может купить или просто отнять какой-нибудь афганский вождь, у которого зуб на «шурави»...
– Замечательно, – почти искренно осклабился я. – В Афганистане я еще не был. А что с тобой сделают?
– Меня убьют... Никто не станет за меня платить...
– А Ахмед?
– Он сам из их числа... Его отпустят, вернее, отправят в Захедан сообщить о твоем захвате...
Странный человек этот Фархад... Слабый. Хоть и иностранец, но очень похож на некоторых наших российских чистоплюев и маменькиных сынков. Компьютерщик хороший, прекрасный даже, а геолог – никудышный. Не было в этом высоком, худом, улыбчивом иранце азербайджанского происхождения так нужных в геологии страсти, азарта. Не загорался он.
А ведь любые геологические поиски – это детектив, остросюжетный занимательнейший детектив. Твой извечный соперник, твоя добыча спряталась, легла на дно, схоронилась глубоко в земных недрах. Или высоко в скалах под ползучими ледниками. Но разбросала повсюду вещественные доказательства, не могла не разбросать. И тебе надо их найти, собрать воедино, послать на анализы и вынести по ним приговор. И привести его в исполнение ножами бульдозеров, стилетами буровых скважин, скальпелями шахт и штолен!
А Фархад не мог... Он исполнял, работал от и до. Однажды в маршруте и вовсе убежал. Я час орал, искал его. Из-за чего убежал? Смешно сказать... К обнажению одному не подъехать было, пошли пешком, набрали камней килограммов тридцать. И надо было еще пару километров идти за последней пудовой пробой... И тут он мне заявил:
– Я, уважаемый господин Чернов, не осел, а петрограф с университетским образованием.
Я пожал плечами и, сказав, что ничего не имею против университетского образования и вполне согласен с его заявлением, пошел один. Прихожу через час с тридцатью килограммами в вещмешке своем и еще двадцатью в штормовке волоком (место интересным оказалось), а он, увидев издалека, с сопочки, такую самоотверженность и явно бытовой героизм, в горы от стыда убежал.
И в других маршрутах Фархада больше интересовала безопасность от лихих ночных людей, чем прослеживание рудной зоны от начала до самого конца... Слабый... Чуть что – раскис...
В общем, посмотрел я на него, посмотрел, плюнул мысленно, и повернулся к Ахмеду, глубокомысленно курившему в своем водительском кресле.
«Вот человек! – подумал, я усаживаясь рядом с ним. – Ничего его не берет. Олимпийское спокойствие и улыбка персидского Брюса Уиллиса в сорок пять килограммов весом».
Ахмед, уловив мой доброжелательный взгляд, повернул ко мне свое хитрое лицо и подмигнул.
Я закурил и, полюбовавшись с минуту закатом, поинтересовался на смеси таджикского языка и общепринятых знаков.
– Ну что делать будем?
Невозмутимый перс ответил, что надо уходить от машины, а не то у нас появятся весомые шансы попасть в руки ночных джентльменов удачи.
– Гуджо меравем? – спросил я на это, считая, что сказал «Куда уходить?»
Ахмед улыбнулся и дал мне знать, что в ближнем ущелье есть пещера, в которой можно переночевать...
– Это пещера Заратустры... – пришел в себя Фархад. – До нее около часа пешком... Надо быстрее уходить к ней. А утром вернемся. Через несколько часов нас хватятся и завтра к полудню найдут машину...
Сказал и принялся обламывать ветки пустынных кустарников, чтобы замести за собой и нами следы.
К пещере мы подошли к половине десятого. Она оказалась довольно просторной (примерно метров тридцать площадью и метров пять высотой ) древней выработкой, пройденной по участку скопления в гранитах вкрапленности халькопирита – обычной медной руды. Ровный утоптанный земляной пол, то там, то здесь покрытый застаревшим овечьим пометом, следы копоти на стене говорили о том, что пещерой пользовались и люди, и их вековые блеющие кормильцы.
Безмолвно поужинав остатками обеда, мы легли спать. Ахмед пристроился рядом со мной. Лежал, глядя в потолок, и курил свой опиум. А я, ни разу в жизни его не куривший, принюхивался, принюхивался да и заснул...
Глава 2. Вера скучает. – Продаст Бен Ладену... – Знаю, но не догадываюсь. – Вопль из трубки.
Было светлое воскресное утро. Наташу до понедельника забрала мать, и впереди были два совершенно свободных выходных дня.
Вера любила быть совершенно свободной. Любила до обеда поваляться на кровати с детективом, в которой одно убийство и длительное расследование, любила не готовить, а обойтись йогуртом, парой бутербродов и бананом, и любила проводить время там, где кругом ни к чему не обязывающие люди, мягкий свет и вкусная дорогая еда...