Клуб Мефисто
Шрифт:
— Как раз это Доминик и сказал нам ночью, — заметила Лили. — «Мы не одни».
— Уверен, что есть еще. — Сансоне посмотрел на Джейн. — Так что хотите верьте, детектив, хотите нет, а идет война. Идет уже много веков, и этой ночью произошла одна из битв. Но худшее еще впереди.
Джейн покачала головой и устало усмехнулась.
— Вижу, вы опять о демонах.
— А я в них верю, — решительно заявила Лили. — И знаю, они действительно существуют.
Вскоре они услышали рокот двигателя снегоуборочной машины — она уже разгребала снежные завалы на вымощенной плитняком подъездной аллее. В конце концов дорога была расчищена — они могли спуститься с этой
«И поеду домой, к Габриэлю. Он меня ждет».
Джейн встала и подошла к окну. Снаружи на солнце искрился девственно белый снег. На небе ни облачка, и теперь дорога домой очищена и посыпана песком. В такой чудесный день ехать домой еще приятней. Равно как обнимать мужа и целовать ребенка. «Просто не терпится снова вас увидеть».
— Вы все еще мне не верите, детектив? — спросил Сансоне. — Не верите, что идет война?
Джейн взглянула на небо и улыбнулась.
— Сегодня, — сказала она, — я не хочу в это верить.
39
Мрачные облака висели низко-низко, и Лили, стоя возле дома, где прошло ее детство, ощущала в воздухе запах надвигавшегося снежного бурана. Она никогда не представляла его таким — похожим на заброшенную хибару, с покосившимся крыльцом и облупившейся краской на стенах. Нет, она воображала его совсем другим, таким, каким он был тем летом, — с увитой клематисом деревянной оградой, с горшками красной герани, свисающими с карниза. Она представляла себе Тедди, выходящего из дома и сбегающего по ступеням крыльца, слышала, как скрипела и хлопала за ним сетчатая дверь. Она видела маму, машущую из окна рукой и кричащую: «Тедди, не опаздывай к обеду!» И папу, обгоревшего на солнце, — вот он идет с мотыгой в руках по направлению к своим любимым грядкам с овощами, что-то насвистывая себе под нос. Когда-то Лили была очень счастлива здесь. Эти дни она будет помнить всегда, сохранит память о них навечно.
«А все остальное — все, что было потом, я предам огню».
— Вы не передумали, мисс Соул? — спросил бригадир пожарных.
Его подчиненные стояли чуть поодаль в полном обмундировании, ожидая приказа. А чуть дальше, у подножия холма, сбились в кучку местные жители, собравшиеся поглазеть. Но Лили смотрела не на них, а на Энтони Сансоне и Готтфрида Баума. Девушка доверяла им, и они пришли вместе с нею посмотреть на изгнание ее демонов.
Лили повернулась к дому спиной. Всю мебель уже вынесли и передали в местную благотворительную организацию. Так что, кроме тюков соломы, которые пожарные сложили наверху, в спальне, в доме больше ничего не осталось.
— Мисс Соул! — снова обратился к девушке бригадир пожарных.
— Поджигайте! — скомандовала Лили.
Он дал сигнал, и его подчиненные двинулись к дому с брандспойтами и канистрами со смесью керосина и дизельного топлива. Нечасто пожарным случалось видеть, как такой солидный дом приносят в жертву учебному пожару, — и они взялись за дело, что называется, с огоньком. Для практики им предстояло поджечь его и потушить, потом опять поджечь и потушить, и так снова и снова, а потом позволить пламени одержать окончательную победу.
Когда в небо взметнулись клубы черного дыма, Лили отступила назад и встала между двумя мужчинами, которых отныне считала своими покровителями и даже отцами. Сансоне и Баум не вымолвили ни слова, но Лили услышала, как громко вздохнул Баум, когда из верхнего окна дома вырвались первые языки пламени, и тут же почувствовала, как Сансоне положил ей на плечо руку — в знак утешения. Но ей была не нужна поддержка — она стояла, выпрямив спину, не сводя глаз с пожара. Внутри огонь, должно быть, уже лизал половицы, пропитанные кровью Питера Соула, и стены, оскверненные сатанинскими крестами. Нельзя допустить, чтобы такие места продолжали свое существование. Подобное зло нельзя смыть — его можно только разрушить.
Вот и пожарные отошли от дома полюбоваться делом своих рук — великим пожарищем. Между тем пламя прорвалось сквозь кровлю, и снег, лежавший на крыше, начал таять, с шипением обращаясь в пар. Затем огненно-оранжевыми клыками ощерились уже все окна, и от их укусов затрещали сухие доски наружной обшивки. Пламя разгоралось все сильнее, разрастаясь на глазах, воя, точно торжествующий победу зверь; и жар, исходивший от него, отогнал пожарных еще дальше.
Лили вгляделась в самое сердце огня — и увидела, всего лишь на мгновение, чарующую картину из прошлой жизни. Летний вечер. Мама, папа и Тедди стоят на крыльце и смотрят, как она носится по лужайке, размахивая сачком. А крутом — светляки, целый рой светящихся насекомых, подобный созвездию из тысяч звезд, мерцающих в ночи. «Гляди-ка, твоя сестренка еще одного поймала!» — говорит мама, и Тедди смеется, выставляя вперед банку, чтобы принять добычу. Они улыбаются ей через годы из того места, которое не поглотит никакое пламя, потому что место это — в самом безопасном уголке ее сердца.
Вот уже обрушилась кровля — в небо взметнулись искры, и Лили услышала, как ахнули люди, потрясенные до глубины души разбушевавшимся в разгар зимы пожаром. Когда же пламя мало-помалу пошло на убыль, местные зеваки неспешно потянулись к своим машинам: главное представление сегодняшнего дня закончилось. А Лили и двое ее друзей остались смотреть, как догорают последние очаги пламени, уступая место дыму, окутывавшему густой пеленой черное пепелище. После того как все расчистят, Лили высадит здесь деревья. Цветущие вишни и дикие яблони. «Но другому дому на этом холме не бывать никогда».
Вдруг ее носа коснулось что-то холодное и мягкое — она вскинула голову и увидела, как с неба падают огромные хлопья снега. То было заключительное белое благословение — святое и всеочищающее.
— Ну что, идем, Лили? — обратился к девушке Баум.
— Да. — Она улыбнулась. — Пожалуй.
Лили повернулась и двинулась за мужчинами — три охотника на демонов начали спускаться по склону холма.
Послесловие
Еще в Стэнфордском университете, где главным предметом моей специализации была антропология, я увлекалась мифами древнего мира. Хочется думать, что в легендах, дошедших до нас через столетия, есть зерно истины. Возможно, пройдя через мглу веков, частности и претерпели изменения, но даже за самой невероятной легендой почти наверняка стояли настоящие люди и события.
Несколько лет назад в Англии, бродя по одному из книжных магазинов Оксфорда, я наткнулась на экземпляр Книги Еноха в переводе Р.Х. Чарлза — не удержалась и купила. Книга Еноха — древний текст, написанный, вероятно, за двести лет до Рождества Христова. Хотя в этой книге содержится история о ветхозаветном патриархе Енохе, прадеде Ноя, отцы христианской церкви изъяли ее из древнееврейского Священного писания и, подвергнув сомнению, причислили к апокрифам. Так она оказалась вычеркнута из истории и в течение столетий считалась утраченной навсегда.