Клуб неисправимых оптимистов
Шрифт:
— Задание выполнено, товарищ командир.
— Ну, вот и шуму конец, Александра. Вам очень повезло, что за штурвалом этого самолета сижу я.
— Товарищ командир, из второго двигателя слышатся стоны.
— Сергей Иванович, пора вернуть молоточек типу из двигателя номер два.
Сергей снова нажал на кнопки:
— Сделано, командир. Засранец просит серп.
Все расхохотались. Бортрадист протянул Леониду радиограмму:
— Плохие новости из Лондона, командир.
Смог зимы пятьдесят второго стал убийственным для британской столицы. Четыре тысячи человек умерли, задохнувшись угарным газом и ядовитыми испарениями, но худшей в истории города была зима пятьдесят первого. В городе
131
«Мёрис» — отель класса люкс (1835) для привилегированных слоев общества. Сегодня это один из престижных отелей сети «Дорчестер групп».
— Я представитель компании «Эр Франс», а не турагент.
— Где находится турбюро?
— Оно сейчас закрыто. Попытайте счастья на Елисейских Полях.
— Вы… звонить туда.
— Вот там, в зале, находятся телефонные кабины.
Депутаты отправились к автоматам, но им не повезло — почтовое отделение уже закрылось, а сотрудница «Эр Франс» не позволила им звонить по своему телефону:
— Это внутренняя линия, только для служебного пользования.
— Я… жаловаться в компанию! — зарычал заместитель министра.
— Обратитесь в бюро жалоб и рекламаций.
— Где… есть… это бюро?
— На втором этаже, но они откроются только утром.
Леонид и четыре члена экипажа подошли к окошку как раз в тот момент, когда заместитель министра по-русски оскорблял служащую компании, выведенный из себя ее высокомерной улыбкой. Несколько мгновений Леонид молча любовался невероятной, скульптурной красотой молодой женщины. Широкий лоб, золотисто-каштановые волосы до плеч, сине-зеленые глаза и соболиные брови. Ему показалось, что он где-то ее видел. «Нет, невозможно, такое лицо я бы не забыл», — подумал Леонид. Она была похожа на какую-то американскую актрису. Леонид плохо запоминал фамилии, он знал только Чаплина, а еще — Лорела и Харди, [132] а из актрис — Грету Гарбо. Леонид попытался успокоить своего высокопоставленного пассажира, пообещав все уладить.
132
Стэн Лорел (1890–1965) и Оливер Харди (1892–1957) — американские киноактеры, комики, одна из наиболее популярных комедийных пар в истории кино.
— Я не говорить по-французски, — сообщил он, подкрепив слова лучезарной улыбкой, и перешел на «пилотский» английский, но не преуспел. — Вы… есть… француженка или англичанка?
— Моя национальность вас совершенно не касается, — без малейшего акцента ответила она по-английски.
— Не могли бы вы говорить чуть помедленнее?
— Повторяю последний раз. Вы в Орли, а не в Ле-Бурже.
— Виноват лондонский смог.
— Я не получила никаких инструкций относительно вас. Мой рабочий день окончен.
— Вы должны нам помочь.
— С какой стати? Я работаю на «Эр Франс», а не на «Аэрофлот».
— Мы потерялись и не знаем, куда идти.
— Я не агентство путешествий.
— Мне придется обратиться в посольство.
— Звоните кому хотите, хоть папе римскому, хоть американскому президенту. И прекратите улыбаться как идиот! Кем вы себя возомнили — Кэри Грантом? [133] — Она опустила решетку на окошке, повернула ключ в замке и скрылась в своем кабинете.
133
Кэри Грант (настоящее имя Арчибальд Александр Лич; 1904–1986) — англо-американский актер, который стал воплощением неизменного остроумия, невозмутимости и хладнокровия.
Заместитель министра и члены делегации отнесли инцидент на счет взбалмошного нрава французских женщин, что внушало надежду приятно провести время в Париже. Аэропорт постепенно пустел, они устремились на улицу и погрузились в такси. Членам экипажа досталась последняя машина, но водитель наотрез отказался «брать на борт» пятерых. Он не соблазнился даже щедрыми чаевыми, подтвердив безупречную репутацию парижских таксистов.
— Трое сзади, один на переднее сиденье, и поторопитесь, иначе уеду!
Главная задача командира — обеспечить безопасность своих людей. Леонид приказал им отправляться, а сам остался на стоянке, не слишком надеясь дождаться такси. Мимо проехал белый «Рено-203». Машина притормозила, дала задний ход и остановилась рядом с Леонидом. Стекло опустилось, и он увидел лицо девушки из «Эр Франс». Леонид воспрянул духом и шагнул к дверце.
— В Париж? — с безмятежной улыбкой спросила она.
— Вы моя спасительница.
— Вынуждена вас разочаровать: я никогда никого не подвожу. Но у меня сегодня хорошее настроение, и я подскажу вам, как добраться. Идите все время прямо, и окажетесь на Национальном шоссе номер семь. Держитесь правой стороны. Если повезет, поймаете такси или автобус остановится, если нет — Париж недалеко. Не заблудитесь. Вам повезло, погода хорошая. Видите, как мало нужно, чтобы мужчина перестал выпендриваться. Десять километров пешком — и никаких улыбок! Вы ужасно хрупкие создания!
Она повернула ключ зажигания и исчезла. Леонид добрался до шоссе, по которому на бешеной скорости летели машины, попробовал голосовать, но никто не остановился, и он пошел вперед, время от времени повторяя попытку. Минут через тридцать он увидел щит с надписью: «Париж: 11 км». Бодрости духа это ему не добавило, но делать было нечего, он поднял воротник и вдруг заметил чуть дальше на обочине белую машину. «Рено-203» съехал на обочину, проколов переднее левое колесо. Женщина отчаянно махала руками, но никто не реагировал на призывы о помощи. Полы ее пальто развевались, как крылья.
— Добрый вечер, — произнесла она, увидев Леонида. — Не ожидала встретить вас снова так скоро.
— Вам повезло, погода сегодня прекрасная.
— Не заметила выбоину…
— Я думал, плохие дороги — наша национальная привилегия. Благодарю за науку, постараюсь водить аккуратней. Почему вы не меняете колесо? У вас в бардачке наверняка есть инструкция.
Она кивнула на валявшийся на асфальте домкрат:
— Ничего не выходит. Не поможете?
— Сожалею, я пилот, а не автомеханик.