Клуб непобежденных
Шрифт:
Как потом человек рассмеялся негромким, хриплым смехом и пробормотал:
— Дэвид сказал, что ты любишь это пожестче. Хочешь братишку или сестренку для Молли, Мег? Или, может, мне лучше подождать пару лет и вместо этого испробовать маленькую Молли?
И тогда она закричала. Но кляп заглушал крик, забивая его обратно в легкие, где он разрастался, и разрастался, и разрастался. Крик, которому не было конца.
— Дэвид скучает по тебе, Мег. Дэвид хочет тебя. Не следовало тебе отвергать его. Сейчас он сидит в тюрьме,
Человек скатился с нее, потянулся за рубашкой.
— Ах да, — небрежно прибавил он. — Дэвид шлет тебе привет.
И тогда крик разросся в ней до неимоверных размеров. Он взорвался в горле у Мег, пронзил ее мозг. И он все разрастался, этот звуковой удар. И вместе с тем оставался абсолютно беззвучным. Никто ничего не услышал.
А потом, так же внезапно, как начался, звук отступил, повернул обратно, снова потонул где-то в глубине тела Мег и утащил ее за собой, в темное, плотное небытие, в первозданный хаос.
Целый год она старалась вспомнить. Сейчас, сидя в машине с этим человеком, Мег хотела бы снова забыть.
Он отвез ее в ту часть города, которую она не узнавала. Отдаленную, заброшенную, унылую. В такое место, где может происходить только что-то страшное. Въехав в боковой проулок, он схватил ее руки на удивление крепкой хваткой. Мег почуяла запах латекса прежде, чем увидела его. Ее замутило. Желудок свело спазмом. Она подумала, что сейчас ее стошнит. Он накинул на запястья Мег удавку в виде восьмерки, затянул крепление, а потом по-хозяйски положил ей руку на грудь.
Значит, вот что это такое, поняла Мег.
Странно, но она подумала о Джиллиан. О занятиях по самообороне, которые они посещали вместе, о прочитанных книгах, где говорилось о том, как защитить себя от насилия.
Женщины не должны быть жертвами.
Но тогда почему существуют мужчины с такой железной хваткой?
— У нас с тобой впереди еще несколько часов, — небрежно бросил он. — Сперва мне надо сделать кое-какие дела. Но когда я покончу с этой рутиной... Не беспокойся, Мег. Я помню, как тебе это нравится. — Он щелкнул пальцем по ее соску. Потом в последний раз улыбнулся ей своей волчьей улыбкой и обвязал голову девушки скатанной рубашкой.
С тех пор она была в темноте.
Новые звуки. Звяканье металла. Открывающиеся и закрывающиеся дверцы буфета. Лязганье кастрюль. В желудке у Мег заурчало, и она вдруг поняла, что он делает. Готовит себе ленч. Этот хищник привез ее в свое логово, привязал, плененную, дрожащую, перепуганную за свою жизнь, а сам сейчас сосредоточился на своей чертовой тарелке супа.
Мег дернула руками, причиняя себе боль. Сильно потянула за веревку, привязанную к металлическому анкеру у нее над головой. Все напрасно, напрасно, напрасно! Ей хотелось кричать от отчаяния.
Женщины не жертвы!
Мег опять дернула свои оковы. Почувствовала, что бетон держит крепко, тогда как ее плоть рвется и запястья снова кровоточат.
И тут ей захотелось рыдать.
Скоро он покончит с едой. Откроет дверь, там, наверху лестницы. Спустится в этот подвал, пропитанный затхлым запахом тлена, разложения и свежевскопанной земли.
А что потом?
Джиллиан говорила им, что они могут управлять своей жизнью. Говорила, что если они будут упорно стараться, то победят. Что они могут быть уверенными, сильными и независимыми.
Но Мег не могла больше думать о Джиллиан. Ей было всего двадцать лет от роду. И она безумно устала, и голодна, и напугана. И скоро, очень скоро, случится что-то очень страшное, хуже, чем даже Насильник из Колледж-Хилла.
Очень скоро, пообещал ей этот человек, сюда придет Дэвид.
Дэн сидел в палате интенсивной терапии и читал книгу «Как оправиться после изнасилования. Руководство для жертв и их родственников». Он купил эту книгу две недели назад. Сейчас он читал главу «Первая годовщина и после. Если вы так и не пришли в себя».
Мониторы, отмечающие пульс его жены, равномерно попискивали. Где-то дальше по коридору исступленно заверещал еще один прибор, и медсестры всполошились. Послышались крики: «Тревога, тревога, тревога!» За криками последовали звяканье катящихся колес и лязганье металла — кто-то с каталкой рысью бежал на помощь.
Но Кэрол так и не шевельнулась. Грудь ее тихо вздымалась и опадала. Голова безмятежно покоилась на подушке в ореоле золотых волос. Белые простыни, прикрывающие легкое возвышение грудной клетки оставались идеально гладкими.
Время от времени правая рука Кэрол подергивалась. За последние двадцать часов это было пока самое крупное достижение.
Дэн закончил главу, где все излагалось с точки зрения женщины, пережившей изнасилование. Сейчас он перешел к главе под названием «Близкому человеку, который рядом. Если она не в состоянии оправиться».
Дэн читал и думал, что не знал всего этого; иногда даже плакал.
Где-то в конце коридора доктора и сестры отчаянно боролись за чью-то жизнь. В то время как в здесь, в палате Кэрол, сердце больной билось ровно, легкие работали ритмично, и само это обманчиво безмятежное спокойствие грозило унести ее жизнь.
Дэн закончил главу. Поставив локти на колени и подперев руками склоненную голову, он долго смотрел на свою спящую жену. Его левая рука, которую прострелила Кэрол, до сих болела. Но Дэн уже не замечал этого.