Клуб Одиноких Сердец
Шрифт:
Мартин невольно расхохотался.
— Молчать, — гаркнула Синди и устрашающе щелкнула кнутом. — Ты в моих владениях, здесь я принимаю решения, какую музыку нам слушать и что делать с твоим дряблым телом.
— Дряблым? — оскорбился Мартин.
Ему приходилось слышать разные обидные прозвища, особенно в начале карьеры, когда он работал торговым агентом, но дряблое тело — это уж слишком. Сам Мартин считал, что находится в отличной форме, в последнее время он стал соблюдать режим и следить за питанием.
— Я играю роль, — пояснила Синди
— Это шутка такая?
Кнут со свистом рассек воздух — она не шутила. И Мартин запел «Relight My Fire» в обработке Лулу. А Синди в своем кожано-кошачьем наряде мягко заскользила по мраморному полу. Она кружила возле ванны и время от времени нежно, самым кончиком кнута поддевала член Мартина или проводила по нему вибратором.
— У тебя не стоит, — укоризненно заметила Синди на очередном круге.
— Я стараюсь, — многообещающим голосом сказал Мартин.
Желая подбодрить его, Синди приняла особо эффектную позу: повернувшись спиной, она согнулась пополам и продемонстрировала оригинальный крой трусов — прорезь между ног. Мартин перестал петь, чтобы полюбоваться открывшимся видом. Но Синди резко выпрямилась и вновь пошла маршем по ванной, требуя продолжения концерта.
Оказалось, Синди поставила диск на автоповтор. Когда тошнотворная песня прозвучала в шестой раз, Мартин решил, что неудачное музыкальное сопровождение мешает ему наслаждаться происходящим действом, и осмелился попросить свою госпожу сменить пластинку.
— Не попробовать ли нам «I Want You Back»? — Это была единственная песня группы, которую знал Мартин. — И почему бы тебе не отстегнуть наручники, ну хотя бы один.
— Презренный раб, твой час настанет, но когда — решать мне! — таков был ответ госпожи.
— Пожалуйста, — взмолился Мартин, — у меня руки затекли.
— Что такое? Бунт? Придется тебя наказать.
Она включила душ. На Мартина обрушилась струя воды, к счастью не очень холодной, но его сексуальный пыл угас окончательно: беспрестанно повторяющаяся дикая музыка, сумасшедшая девица, гарцующая по ванной в наряде, который, честно говоря, больше походил на сбрую деревенской лошади, чем на костюм госпожи, а теперь еще и освежающий душ.
— Синди, — твердо сказал Мартин, — отпусти меня немедленно.
— Никогда, — проурчала Скнди и, опустившись на четвереньки, поползла вокруг ванны, судя по всему, изображая пантеру.
— Мне пора домой, — предпринял Мартин еще одну попытку. — Сестра уехала в отпуск и поручила присматривать за ее котятками, — соврал он, надеясь разжалобить кожаную садистку. — Перед уходом я забыл покормить бедных кисок.
Синди было плевать на кисок. Она врубила музыку на полную громкость, вернулась в ванную и приготовилась достойно встретить финальное соло Лулу.
— Р-разожги во мне пожар-р, — подпевала Синди. — Р-разожги, р-разожги, р-разожги, — скандировала она, маршируя
— Синди, — позвал Мартин, — ты не ушиблась?
Молчание. Он вытянул шею, пытаясь разглядеть, что случилось с веселым гномиком, но ему были видны только ноги девушки.
— Синди! — Тишина. — Синди!!! — Нет ответа. «Она умерла?»
Мартин извивался в своих оковах. «Take That» надрывались во всю мощь. Холодные струи барабанили по макушке, словно Мартина приговорили к китайской пытке водой.
— Синди! — заорал он. — Прекрати, это не смешно. Вставай сейчас же!
Молчание.
Да-да-да, именно так оно и происходит: сексуальные игры зашли слишком далеко и — бац! — один из партнеров мертв. Мартин запаниковал. Когда, она говорила, вернутся родители? Через два дня, в понедельник. К тому времени он и сам загнется от пневмонии. Вода в душе совсем остыла. Мартин съежился под ледяным потоком и застонал. Он представил лицо мамы, когда ей сообщат новость.
«Сексуальные игры, миссис Эшкрофт. Увы, ваш развратный сын стал жертвой собственной похоти».
Мама не вынесет такого позора и тоже умрет.
— Синди! — завопил Мартин. — Очнись, девочка! — Его голос потонул в мощном крещендо Лулу.
А если он выживет — еще хуже. Начнется судебное разбирательство. Придется объяснять, как он познакомился с ней, как оказался в этом доме, в ванне, голый, прикованный к стойке душа… а рядом на полу распростертое тело мертвой девушки в кожаном бикини.
— Синди! — закричал Мартин срывающимся голосом.
В короткой паузе, предшествующей повтору песни, его безумный вопль раскатился гулким эхом среди кафельных стен. Шлепая ногами, Мартин попытался плеснуть водой в направлении Синди — вдруг она всего лишь потеряла сознание. Но Синди по-прежнему лежала неподвижным трупом.
И тогда Мартин начал молиться.
Он не молился очень давно, с тех пор, как на чемпионате мира по футболу Англия играла в полуфинале с Германией. Тогда это не помогло. Но сейчас Мартин молился истово, с гораздо большим пылом.
— Господи Всемогущий наш, — бормотал Мартин, — я мало знал эту девушку, и я понимаю: кожаный наряд, и кнут, и все остальное — все это выглядит не очень хорошо, но я верю — в душе она очень добрая и милая. Не спорю, немного странная. Но кто из нас без странностей в наше-то время? И она так молода, совсем дитя… э-э… двадцать семь лет. Но ей еще рано умирать! Пожалуйста, Боже Великий Всесильный, пускай она оживет. Сделай это для меня. Умоляю, подай мне какой-нибудь знак. Аминь!
Мартин замер в ожидании результатов. Он слушал мерный шум ледяного водопада и нескончаемое «Relight My Fire», однако, несмотря на зажигательный призыв, Синди так и не воскресла.