Клуб Одиноких Сердец
Шрифт:
— О боже, — прошептал Мартин онемевшими губами и закрыл глаза, готовясь принять медленную и мучительную смерть от пневмонии.
Вдруг где-то в глубине коридора послышался топот маленьких ног или, точнее, крошечных лапок. Мартин открыл глаза. На пороге стояла беленькая собачка и, склонив голову набок, вопросительно смотрела на странного незнакомца. Нет, подумал Мартин, не вопросительно — понимающе, так, словно песик хотел сказать: «Ах, вот оно что! Как же тебя угораздило?»
Откуда ты явился, маленький белый песик? Или это бедлингтон-терьер самого Господа Бога?
Терьер, больше похожий на ягненка, чем на собаку, цокая коготками, потрусил к тому месту, где лежало
— Слава Тебе, Господи! — вскричал Мартин. — Знак! Знак, о котором я молил. Эй, малыш, беги на улицу и лай, лай изо всех сил, приведи кого-нибудь!
Песик склонил голову на другой бок, словно обдумывая предложение Мартина.
— Ну же, давай! Будь моей Лесси!
Терьер, как будто поняв команду, рванулся к двери и с громким лаем помчался по коридору.
Мартин возвел глаза к небу: «Благодарю Тебя, Господи, за то, что послал Своего ангела в собачьем образе. Благодарю зато, что спасаешь меня, несчастного грешника!»
Помощь прибыла быстро, даже быстрее, чем можно было ожидать от Небесного Чудотворца. Через пару минут собачка появилась вновь, теперь она сидела на руках у хозяйки. Лицо женщины показалось Мартину знакомым, но ситуация не располагала к светским вопросам: «Мы с вами раньше нигде не встречались?»
— Пожалуйста, пожалуйста, помогите, — запричитал Мартин. — Она ударилась головой. Вызовите «скорую». Надо отправить Синди в больницу, побыстрее, пока ее родители не вернулись.
— Мы уже вернулись, — сказала женщина, поглаживая собаку. — Мы родители Синди.
Из-за плеча мамы выглянул папа и в ужасе уставился на голого человека под душем. Почему-то и его лицо показалось Мартину знакомым.
— Что тут происходит?.. — начал папа.
— Боже мой! — воскликнула мама. — С ним потом разберемся, сначала надо поднять Синди.
Родители подтащили обмякшее тело дочери к стене и придали ему сидячее положение. Синди тихо застонала, лицо у нее было мертвенно-бледным, на макушке вздулась огромная шишка размером с теннисный мячик, но по крайней мере жизнь в ней еще теплилась.
Пока мама вызывала по мобильнику «скорую», папа обмахивал дочку кошачьей маской и приговаривал: «Очнись, детка, очнись». Мартин же по-прежнему мерз под душем, а Лулу распевал свой хит. Только убедившись, что «скорая» выехала, мама выключила воду и музыку.
Синди увезли в больницу, а Мартин остался ждать, слегка прикрытый узеньким полотенцем для рук, хотя на статуе Венеры висело столько махровых простыней и халатов, что ими можно было бы согреть целую полярную экспедицию. После безуспешных попыток найти ключи от наручников вызвали спасателей с их металлорежущим инструментом. Спасатели несколько задержались — тушили пожар на Брент-Кросс, но зато потом прибыли целой командой из семи человек. Навряд ли для несложной операции по разрезанию наручников требовалось такое количество специалистов, однако начальник смены решил, что молодым парням будет полезно взглянуть на интересный случай.
— Хорошая практика, — сказал он, — и опыт на будущее.
Мартин подозревал, что для них это было просто небольшим развлечением после долгой изнурительной борьбы с огнем.
В конце концов через пять часов Мартин был освобожден из оков. За это время его голое, трясущееся от холода тело, помимо девушки, ради которой он, собственно, и обнажился, видела еще дюжина человек: пожарная команда, трое парамедиков, приезжавших за Синди, ее недружелюбные родители и бедлингтон-терьер в придачу. Вполне понятно, что единственным желанием Мартина было поскорее убраться из этого дома, скрыться в
Когда Мартин, собрав раскиданные по коридору вещи, оделся, мама сообщила ледяным тоном, что ему придется задержаться до прибытия адвоката.
— Адвоката! — воскликнул Мартин. — Но ведь с Синди все в порядке, разве не так?
— Так, к счастью, все обошлось легким сотрясением мозга. Но вы должны будете подписать кое-какие бумаги.
— Какие бумаги?
— Молодой человек, я не знаю, кто вы такой, и знать не хочу. Но я уверена, что меня вы знаете.
То, как она произнесла последнюю фразу, помогло Мартину сообразить, в чем дело. Ну конечно, рыжие, выстриженные коротким ежиком волосы, холодные голубые глаза — это же Петуния Дэниэлс, известная актриса. Следовательно, папа Синди — Бенджамин Дэниэлс, звезда Королевского Шекспировского театра, лучший Гамлет со времен Лоуренса Оливье, обладатель четырех «Оскаров». Неудивительно, что их лица показались Мартину знакомыми. И неудивительно, что они хотят заставить его подписать документ, обязывающий хранить молчание. Даже если главный редактор «Всемирных новостей» станет ржавыми клещами выдирать у него ноготь за ногтем, Мартин не посмеет рассказать о событиях сегодняшней ночи.
Адвокат выложил на стол толстый десятистраничный документ. Мартин начал было читать, но не мог сосредоточиться. Он мечтал только об одном — как можно скорее добраться до дома и залезть в горячую ванну.
— Послушайте, миссис Дэниэлс, — заскулил Мартин, — уверяю вас, нет никакой необходимости что-то подписывать. Я и так никому не расскажу. Поверьте, для меня эта история так же неприятна, как и…
— Учитывая нанесенный вам моральный ущерб, — актриса достала из сумочки чековую книжку, — примите компенсацию, десять тысяч фунтов. Имя?
— Я… э-э… Мартин… Мартин Эшкрофт… о-ф-т… но…
— Итак, мистер Эшкрофт, — перебила его Петуния, — я ставлю мою подпись здесь, на чеке, а вы свою вон там.
Обалдевший Мартин нацарапал свое имя на последней странице договора. Петуния Дэниэлс вручила ему чек и проводила до запасного выхода в задней части дома.
— Надеюсь, мы с вами больше не увидимся, — сказала мама Синди.
Дверь захлопнулась, и Мартин оказался на предрассветной улице.
Первой мыслью Мартина было помчаться к Лу и рассказать подругам, какую он провел сумасшедшую ночь. Но, вспомнив жесткие условия договора. Мартин решил больше не искушать судьбу и отправился домой. Переступив порог квартиры, он достал чек и уставился на него с подозрением, словно ожидая, что и сам чек, и весь вечер, проведенный в компании Синди, окажутся плодом его воспаленного воображения. Но документ был вполне реален — дата, сумма (цифрами и прописью), подпись Петунии Дэниэлс — все оформлено как полагается.
Десять тысяч фунтов. На банковском счете Мартина были деньги — как раз перед увольнением ему перевели зарплату. Но в следующем месяце поступлений не будет. Что делать? Искать работу? Но Мартин не желал больше возвращаться в офис — ни в «Интернейшнл мэгэзинс», ни в какой-либо другой. Единственным его желанием было спокойно дописать роман. И чек, который Мартин сейчас держал в руках, станет его пропуском к новой свободной жизни. Надолго ли хватит этих денег? На полгода, даже на год, если урезать расходы. Во всяком случае, до Рождества должно хватить. Достаточно, чтобы закончить книгу и опубликовать ее, а потом… Потом придет успех, и Мартину никогда больше не придется сидеть в конторе, получать указания и выслушивать оскорбления от всяких лысых ублюдков вроде Барри Парсонса.