Клуб путешественников-фантазёров
Шрифт:
– Это я. Твоя дочь.
– Но… Где ты? Разве… Разве ты ещё жива?!
– Я здесь… на этих страницах. Я всё время живу на этих страницах.
Мысли в голове у Спенсера путались. Возможно ли, что его дочь, его девочка ещё жива? Что её обессмертила простая… записная книжка?
– А ты, папа, ты… жив?
Пират невольно рассмеялся:
– Конечно жив… – Он тронул ожерелье из обезья ньих черепов, что висело у него на шее. – Не помнишь разве моё ожерелье? То, что ты заставила Королеву обезьян отдать мне? Тринадцать черепов… Тринадцать
– Где ты сейчас?
– В Килморской бухте. Я прибыл сюда отомстить за тебя!
– Отомстить за меня? Но я не нуждаюсь ни в каком отмщении!
– Но всё равно ты будешь отомщена, потому что я так хочу! Они… они похитили тебя и вынудили меня бежать… Будь они прокляты! Но я нашёл их и наказал. Одного за другим. Всех, кто восстал против меня, капитана Спенсера!
– Папа… Никто не похищал меня.
– Неправда!
– Я сама ушла. Сама!
– ТЫ ЛЖЁШЬ! – закричал пират, а бригантину при этом немыслимо качало на волнах.
– Ты должен перестать мстить! Месть ни к чему не ведёт!
Ни к чему не ведёт.
Лицо Спенсера внезапно омрачилось.
Годы и годы отчаянной охоты, погонь и убийств. И всё только ради того, чтобы утолить жажду мести. Чтобы уничтожить семью Мур. Чтобы у неё не осталось наследников. Чтобы никто никогда не вспомнил о них. Годы и годы… по существу, вся жизнь потрачена лишь на то, чтобы прийти в конце концов к мысли, что всё это…
Ни к чему не привело.
Он вспомнил, с каким трудом нашёл «Мэри Грей», скольких трудов и усилий стоило ему выжить на острове, чего стоило бежать оттуда, как искал в Венеции Пенелопу Мур, нашёл её наконец в Лабиринте и похитил, а потом привёз в землю Пунто, чтобы Пенелопа отдала ему карту, которая помогла бы добраться до Килморской бухты. Вспомнил о том, как убил Пенелопу.
А зачем?
Ради чего?
– СОФИЯ! – вскричал Спенсер, отшвыривая в сторону записную книжку Мориса Моро.
И внезапно ощутил полную опустошённость. Он слышал каждый скрип своего парусника, вздымавшегося на волнах. И почувствовал, что кач нулось на его шее ожерелье из обезьяньих че репов…
Открыл глаза.
Тонкая детская рука крепко держала ожерелье, даровавшее ему бессмертие.
– Что ты делаешь?! – воскликнул он, увидев стоящую перед ним девочку.
– Помнишь меня? – спросила она.
Ну конечно, это Джулия Кавенант, любимица Улисса Мура. И она должна сейчас находиться в камере, в трюме бригантины. Но стоит перед ним и не отпускает его ожерелье!
И вдруг «Мэри Грей», записная книжка Мориса Моро, гавань, утёс, город, Улисс Мур – всё оказалось где-то очень и очень далеко.
Спенсер услышал удивительную музыку – странную, одновременно нежную и пронзительную мелодию. Она звучала словно далёкий, неодолимый призыв.
– Ты тоже слышишь? – обратился он к девочке, которая не отпускала его ожерелье. – Знаешь,
Капитан Спенсер знал. Прежде, во время своих нескончаемых путешествий, он никогда не слышал этой музыки, но точно знал, что это за пение. Он понимал это инстинктивно, точно так же, как всегда, не глядя на компас, знал, в какой стороне север. Это ощущение жило в его сознании, как в сердце каждого моряка.
– Пение сирен… – прошептал пират.
– Прощайте, господин Спенсер, – ответила ему Джулия Кавенант.
И резким движением сорвала с него ожерелье.
Глава 26. Прыгай! скорее!
После первого толчка отец Феникс упал. Поднявшись, он бросился в комнату под названием «Олимп» и увидел, что на макете города под Тонкими Каблучками мигают две красные лампочки.
Когда земля содрогнулась, в подземном убежище раздались вопли ужаса. Свет погас, потом замигал и снова зажёгся. Медленнее стали работать вентиляторы.
– Что ты натворил, Джейсон?! – воскликнул отец Феникс, в бессилии глядя на пластиковый макет Килморской бухты.
Вскоре последовал новый мощный толчок, и снова раздались крики перепуганных людей.
Отец Феникс бросился к пульту управления, понимая, что нужно что-то предпринять, но не зная, что делать. И невольно подумал, что здесь, в подземном убежище, все они словно в котле под большим давлением, который в любую минуту может взорваться.
Взглянув на телеэкраны, священник обнаружил, что море словно обмелело: вода отошла от берегов, а у Солёного утёса образовался огромный водоворот, и волны высотой в четыре, пять, шесть метров обрушивались на скалы.
Чёрную бригантину сорвало с якоря, рухнули мачты и теперь, неуправляемую, её несло прямо на камни.
В подземном убежище между тем постепенно нарастал глухой шум, возникший одновременно с толчками, становясь всё громче, так что отец Феникс даже зажал уши. Один за другим начали взрываться телевизоры, во все стороны разлетались осколки кинескопов и радиодетали.
На пластиковом макете города замигали сразу все лампочки, и комната стала заполняться дымом. Лопнули водопроводные трубы, и на людей обрушились потоки горячей воды.
– Это конец! – в отчаянии вскричал отец Феникс.
Он слышал безумные крики горожан и хотел было броситься к ним, но снова упал.
– Вставай, дружище! – произнёс чей-то голос, и пара рук помогла священнику подняться.
– Ты? – изумился он, увидев человека, который помог ему. – Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь спасти город! – ответил Питер Дедалус и, схватив стул, со всей силы обрушил его на пульт управления. Потом крикнул: – Идем, поможешь! Нужно всё отключить, прежде чем сирены сметут Килморскую бухту с лица земли!