Клуб путешествий. Записки командора и других путешественников (сборник)
Шрифт:
А вот с чем здесь совсем беда, так это с супом «как у Лусии». Подавляющее большинство бразильянок не имеет ни малейшего представления о технологии изготовления яичницы, не говоря уже о блюдах более сложных. Обитательницы роскошных апартаментов на первой, второй и третьей линии домов в самых престижных пляжных районах Рио – Копакабане, Ипанеме и Леблоне пользуются услугами эмпрегад – служанок. Последним, напротив, известны тайны приготовления яичницы, зато все вышеперечисленное про пляж и boom-boom к ним не имеет никакого отношения. Эмпрегадам поручаются также исполнение других скучных обязанностей вроде стирки, глажки и уборки. Единственное, что не доверяют им Мариселы, Флоры и Зелии, так это еженедельные
С большим сожалением я должен заметить также, что бразильские мужчины крайне редко употребляют в пищу суп. Поэтому, собственно, этот пункт моих изысканий в области грез местного обитателя вообще можно вычеркнуть без малейшего ущерба для науки изучения благословенной страны Бразилии.
Почему бы нам не поговорить теперь о предмете не менее достойном – бразильских мужчинах? Вы, верно, думаете, что футбол является их единственной всепоглощающей страстью, не считая предмета, о котором я рассуждал выше. Разумеется, но это только часть правды. Второй по популярности вид спорта в Бразилии называется «Давай пообедаем в субботу!».
Происходит это так – вы покупаете, к примеру, в киоске газету, и человек, которого Вы в глаза прежде не видели, вдруг поворачивается к вам, как к родному: «Представляешь? Моя совсем гуараны объелась. Ну, ни стыда ни совести: «Дай то, купи это». Я деньги печатаю, что ли?! А теща? Это же вообще ни в какие ворота не лезет». Далее следует страстный монолог, из которого вам становится понятна гнусная потребительская сущность неведомой вам супруги и врожденная зловредность столь же неведомой тещи. Вы, разумеется, сочувственно поддакиваете собеседнику на протяжении всего сорокаминутного доклада, чем заслуживаете совершенно искреннюю его симпатию. Выговорившись, он, наконец, обращает внимание на вас и, возможно, задает пару малозначительных вопросов. Все, дело сделано! Он радостно хлопает вас по спине и, глядя в бездонную глубину вашей русской души, предлагает: «Слушай, давай пообедаем в субботу? Я позвоню в полдень!» Понятно, приглашение с благодарностью принято.
В назначенный день вы надеваете чистую рубашку и усаживаетесь у телефона в ожидании звонка вашего нового бразильского друга.
Он не позвонит. Никогда. «Давай пообедаем в субботу» – всего лишь вежливая форма прощания навсегда. Во всем этом нет никакого злого умысла, нет, тем более, желания обидеть вас или обмануть. Напротив, вашему собеседнику кажется, что он сделал все, чтобы у вас остались самые приятные воспоминания о вашей теплой, ни к чему не обязывающей встрече.
Бразильцы – милые и открытые люди, гораздо более милые и открытые, чем мы. Но есть у них, что называется, свои культурные особенности.
Еще лучше понять загадочную душу бразильского мужчины вам, наверное, поможет еще одна история.
Дело в том, что моя бразильская ссылка пришлась на трудные для нас 90-е годы, когда водку в России продавали по талонам, а прилавки других магазинов сверкали почти хирургической чистотой. Тем временем немногие наши граждане в Рио-де-Жанейро не то, чтобы шиковали, зарплата у корреспондента «Известий» была немногим больше, чем у привратника в доме, где располагался корпункт, но жили лучше, чем те, кто остался дома. Так вот, в консульстве объявили, что через неделю на Родину отправляется сухогруз, и все, кто хочет, может отправить родным посылочку. Немного подкормить родственников хотели, конечно, все. Загвоздка была в том, что посылку надлежало поместить в ящик из фанеры, а где же его взять? Вот что-что, а такие ящики не продаются даже в городе, о котором так мечтал Остап Бендер.
По старой, еще советской привычке, я решил – какая ерунда! Сделаю ящик сам. И пошел на ближайшую стройку искать фанеру.
– Как у вас тут с фанерой – лишней не найдется? – спросил я у первого встречного чернокожего домостроителя. – Я заплачу.
– Отчего же не найдется? Сделаем, – озадаченно ответил он и на некоторое время исчез, а вскоре появился с листом фанеры и ножовкой.
Я принялся пилить по размерам, которые заранее составил дома. Домостроитель в изумлении смотрел на меня, а потом закричал во всю мощь своих легких:
– Ребята, идите скорее сюда! Вы не поверите, белый пилить умеет.
Жители Рио-де-Жанейро, они именуются «кариоки», а что это такое, не знает никто, называют свой город не иначе как «cidade maravilhoso» – чудо-город. Их можно, в общем, понять: этот город невероятно красив!
Его общепринятый символ – гигантская статуя Христа-спасителя, обнимающего мир. По легенде, построить на горе Корковаду смотровую площадку еще в конце 19 века распорядился сам император Бразилии и Португалии Педро Браганса, который будто бы первым поднялся сюда верхом на любимом коне и был поражен красотой открывшегося ему вида. Тогда же, более ста лет назад, здесь была проложена и трамвайная линия, которая исправно действует до сих пор. Разумеется, в обновленном варианте, чтобы приезжие не пыхтели, поднимаясь на холм за снимком, который остается почти в каждой фотокамере. Фото себя любимого, обнимающего мир так же, как это делает Христос.
Авторами архитектурного проекта Христа Воздающего были бразильцы Эктор Силва Коста и Педро Виану. А вот фигуру Спасителя делал французский скульптор польского происхождения Поль Ландовский.
Глядя на его творение, большинство бразильцев искренне убеждено, что в священное писание вкралась ошибка. Христос, полагают они, в действительности был не иудеем, а, конечно, бразильцем, и создавал Рио лично для себя. Иначе как бы появилась на свет такая красота?
Но, как почти всякая красота, которая встречается в природе, красота Рио – предупреждение об опасности: город считается одним из самых криминальных мегаполисов мира. Слишком уж заморачиваться на эту тему не стоит, но лучше носить с собой поменьше наличности, оставлять драгоценности в гостинице и вообще не считать колибри, любуясь красотами города. Мне самому, впрочем, эти советы не помогли. Был обчищен, как липка, тремя темнокожими аполлонами, один из которых размахивал перед моим носом огромным ножом, пока другие движениями фокусников освобождал меня от документов и денег… Что ж, если красота и правда требует жертв, я свою чудо-городу принес, хоть и не вполне добровольно.
Первые фавелы, бразильские трущебы, появились в Рио еще в начале прошлого века, когда тысячи бедных крестьян искали работу и счастье в быстро растущем городе. Но найти работу для многих оказалось проще, чем счастье. Новейшая история Бразилии знает примеры, когда выходцы из трущоб становились известными художниками, поэтами и даже министрами, но это исключения из правил. Тот, кто родился в фавеле, обычно там же и заканчивает свой путь.
Сегодня в Рио около 700 фавел. Самостийными застройками уже заняты почти все холмы в городе и вокруг него, и мир бедняков растет вверх так же быстро, как и мир богачей у подножья холмов – вширь.
Росинья – «розочка» – самая известная из фавел. Никаких названий улиц или номеров на домах здесь, понятное дело, нет: они громоздятся друг на друга, образуя огромный городской муравейник. Но зато есть самодельный водопровод, из обрезков труб, кое-как подсоединенных к магистрали. А оплаченные счета за свет и вовсе считаются документом, чем-то вроде прописки в паспорте. Достаточно показать их в банке, чтобы, к примеру, получить небольшой кредит. Ведь никаких других способов подтвердить свою состоятельность у многих обитателей фавел нет.