Клуб «Везувий»
Шрифт:
Нечелл на мгновение перестал писать.
– Нелегально?
– Скорее всего. После установления нового режима его изгнали из страны. Он любопытным образом связан с тем делом, которое мы ведем.
Я щелкнул пальцами и заказал Нечеллу чашку кофе. Когда кофе принесли, он осушил чашку одним быстрым глотком.
– И наконец, – продолжил я, – мне нужна любая информация, которую вы сможете раздобыть о Томасе Котелоксе, владельце похоронного бюро в Лондоне и Неаполе.
Нечелл кивнул, продолжая быстро строчить в блокноте.
– Вы не останетесь на ланч? – спросил я – у меня уже начинало урчать в желудке.
–
– Не можете. Это совершенносекретно. – Я широко улыбнулся. – Хорошего вам дня.
Кивнув, Нечелл исчез. Я в свою очередь заказал омлет и острую сосиску и обратил свое внимание на книгу. Судя по всему, некий роман. И видимо, абсолютно бесценен, раз уж пришелся по вкусу знаменитому Иммануилу Софисму.
Многоуважаемый ученый, если верить моим данным, всегда был невероятно одаренным человеком. Он показал исключительные способности в музыке и изобразительном искусстве, но впоследствии обратился к науке; это случилось уже в зрелом возрасте – ему было семь лет, и он провел выдающийся эксперимент с певчим дроздом и вакуумным прибором. К несчастью, несколько лет спустя его сбросил мерин, Софисм получил травму позвоночника и остался на всю жизнь прикован к инвалидной коляске. Плохое здоровье превратилось в своего рода манию, и теперь, как мне рассказали, он обнаружил у себя аллергию на девятнадцатый (нет, я постоянно забываю, на двадцатый)век. В последние годы старик полностью отдалился от мира, переехал в Италию и нашел утешение в не имеющей себе равных библиотеке редких изданий. И теперь мне была дана уникальная привилегия – я попаду в эту святую святых. Интересно, что я там найду?
Я немного посидел с закрытыми глазами, слушая арию, что негромко переливалась в солнечном свете. Как же я люблю Италию! Жара смягчается морским воздухом, стрекозы жужжат над белыми крахмальными скатертями. Мой взгляд остановился на женщине, расположившейся в нескольких столиках от меня. Сидела она спиной, и я упивался деталями ее изысканного силуэта.
На ней было нечто восхитительное канареечно-желтого цвета с высоким прозрачным воротником, плотно обхватывающим шею, волосы скрыты под полями большой овальной шляпы. Разумеется, мало что в этой жизни столь же обманчиво, как вид человека сзади. Сколько раз вы сами замечали кого-нибудь в театре или в поезде подземки, кого-нибудь, чья величавая осанка и великолепная лебединая шея вызывали у вас неудержимое влечение? И когда это неземное существо наклонялось, чтобы что-то прочесть, поправить туфлю или спуститься с лестницы, вы обнаруживали, что лицом оно смахивает на трансильванскую рыботорговку.
Я заказал чай с лимоном и сел, подперев рукой подбородок и наблюдая за красивой грациозной женщиной, сидевшей передо мной, которая в любой момент могла повернуться и превратиться в горгону.
Казалось, женщина тоже наслаждается арией. Она подняла голову, как будто прислушиваясь. Я решил, что она улыбается. В конце концов она подвинулась в кресле, и солнечный свет упал на ее лицо.
Моя чашка громко звякнула о блюдце.
Это была Белла Пок.
Я встал и, подняв шляпу, возник перед ней. Она прикрыла лицо и мило улыбнулась мне, как будто бы мы случайно встретились в кафе «Рояль».
– Люцифер! – воскликнула она. – Я так рада. Мне очень не хотелось бегать по всему Неаполю, разыскивая вас, и вот вы здесь, собственной персоной.
Она указала мне на кресло, и я упал в него.
– Не думаю, что это всего лишь совпадение.
– Конечно же нет, – улыбнулась она. – Вы ведь не ожидали, что девушка вернется к своей заурядной жизни после приключений с мистером Чудоу? Что бы ни происходило, я хочу участвовать. Пожалуйста, скажите, что вы меня возьмете!
Именно такой фразы человек с трепетом ожидает от девушки вроде мадмуазель Пок.
Но я покачал головой.
– Ничего не происходит. Как я вам уже сказал, у меня тут дела, которые я надеялся совместить с созданием некоторых набросков. Вы же знаете, нам необходимо время от времени менять обстановку.
Она недовольно посмотрела на меня.
– Не надо меня так разочаровывать, – сказала она.
Я вздохнул.
– Боюсь, я буду вынужден сопроводить вас обратно в отель, мисс Пок, – сказал я, – а потом посадить вас на первый же пароход обратно в Англию.
– Никуда вы меняне посадите.
– Белла…
– Я хочу быть рядом, Люцифер!
– Ни при каких условиях! – вскричал я.
– Но если бояться нечего, почему нет? Неужели я буду для вас обузой?
– Конечно же нет.
– Ну вот. – Она вздохнула и откинулась на спинку кресло. Поля ее шляпы закрывали сверкающий диск солнца. – Что я могу сделать, чтобы вас убедить?
Разумеется, в конце концов делать ей ничего не пришлось. Дело в том, что я был без ума от нее, и смелость, которая привела ее за мной в Неаполь, только сделала ее еще желаннее. Пока мы пили аперитив-третий, она еще подлизывалась и спорила, и в конце концов я уже не мог думать ни о чем, кроме ее милого лица и манящего рта, который мне так хотелось поцеловать.
– Ну, ладно, – сказал я наконец. – Если вы хотите остаться, добро пожаловать. Но я здесь не ради развлечений. И вам придется простить меня, если я буду вынужден исчезать в самые… неподходящие моменты.
– Конечно.
– Могу я проводить вас до отеля?
Она остановилась, что весьма удачно, в «Везувии». Мы договорились встретиться на следующий день, и я пошел обратно в «Санта-Лючию», насвистывая, – надеюсь, вас это не шокирует.
Да, она, без сомнения, поможет мне отвлечься от дела, которым я занимаюсь. Опасность лишь в том, что она может сделать это чересчур эффективно. У меня в Неаполе была работа. В конце концов, это не медовый месяц.
Переодевшись к ужину, я поймал кэб и на своем безупречном итальянском выкрикнул адрес Софисма. У меня врожденная способность к языкам. Помимо уверенного «это-лянского» я немного говорю по-французски, немного по-немецки и знаю кое-что, в основном ругательства, на латыни. А еще я весьма неплохо знаю американский.