Клуб знаменитых убийц
Шрифт:
Разумеется, мне доводилось слышать о подобных преступлениях. Правда, они чаще встречались в романах, чем в реальной жизни.
— Я вовсе не сказала, что это невероятно, Робин, — уточнила я. — Мне не хочется в это верить, только и всего.
— Иногда надо себя заставить взглянуть правде в глаза. Вероятность того, что в городе действует целая команда убийц, достаточно велика.
— Джейн Ингл считает точно так же, — неохотно признала я. — Но предположим, преступников двое и они действуют заодно. Не понимаю, как
Я ничуть не кривила душой. Неужели один человек и правда может сказать другому: «Видал, приятель, как я разделался с этой курицей Мэми?» И услышать в ответ: «Отличная работа, дружище». Стоило мне вообразить подобный диалог, у меня начинала кружиться голова. Два человека спокойно и деловито обсуждают, как они превратят третьего в кровавое месиво. А после смакуют все детали и подробности…
— Таких случаев в истории более чем достаточно, — заметил Робин. — Вспомним хотя бы Хиллсайдских душителей. Или Барка и Хара.
— Но Хиллсайдские душители убивали по сексуальным мотивам, — напомнила я. — Что касается Барка и Хара, они собирались продавать трупы медицинским факультетам. То есть рассчитывали получить выгоду.
— Именно так, — кивнул Робин. — В отличие от наших преступников, которые убивают исключительно из любви к искусству. А точнее, ради забавы.
На память мне пришел Гиффорд и похищенный у него топорик. Убийце никак не откажешь в своеобразном чувстве юмора, решила я про себя. Его любимое развлечение — не только убивать, но и дразнить людей.
Когда я рассказала Робину, что он далеко не единственный, кого убийца пытался подставить с помощью фальшивых улик, у него заметно поднялось настроение. Всегда приятно сознавать, что у тебя есть товарищи по несчастью.
— Впрочем, нельзя исключать, что этот самый Гиффорд ведет ловкую игру, — предположил Робин. — Возможно, сначала он пустил в ход свой топор, а теперь собирается заявить о его пропаже, чтобы отвести от себя подозрения.
— По-моему Гиффорд не способен на такую хитроумную уловку, — возразила я. — Мне всегда казалось, что он не обладает богатым воображением.
— Значит, вы хорошо его знаете? — спросил Робин, и в голосе его послышался легчайший оттенок… скажем так, ревности.
— Вовсе нет, — торопливо заверила я. — Мы с ним встречались исключительно на заседаниях «Знаменитых убийств». Если мне не изменяет память, в клубе он появился примерно год назад. Кстати, он никогда не разлучается со своим закадычным другом по имени Рейнальдо. У этого типа, похоже, нет фамилии…
Тут зазвонил телефон. Я встала, удивленная столь поздним звонком. Жители Лоренсетона не имеют привычки звонить после десяти вечера даже близким друзьям. По крайней мере, среди моих знакомых это не принято. Робин тактично удалился в ванную, как видно, решив, что телефонный разговор в такой поздний час непременно должен иметь интимный характер.
— Господи, я только что взглянул на часы, — раздался в трубке голос Артура. — Ты, наверное, уже спала.
— Нет, — пробормотала я.
Почему-то мне было неловко признаться, что у меня гость. Дурацкое смущение, мысленно выругала я себя. Я могу принимать в своем доме кого захочу. И если у меня возникнет такое желание, крутить романы сразу с двумя мужчинами.
— А я только что разделался с работой и вынулся домой, — сообщил Артур. — Я так понимаю, не стоит рассчитывать на то, что ты согласишься ко мне заглянуть?
При мысли о том, что через несколько минут я могу оказаться в его объятиях, сердце мое сладко екнуло. Однако с Робином тоже были связаны определенные надежды, которых мне не хотелось лишаться. К тому же мой гость не выказывал ни малейшего намерения отправляться восвояси. Напротив, он подошел к холодильнику и налил себе выпить.
— Мне завтра рано вставать, — сообщила я нейтральным тоном.
— Понятно, — буркнул Артур. — Наше свидание состоится на роликовом катке или не состоится вообще.
«Вот уж влипла», — едва не вырвалось у меня. Об этом проклятом катке я почти забыла. Хорошо, что до субботы еще два дня. Может, сумею как-нибудь выкрутиться.
— Ты как, уверенно чувствуешь себя на роликах? — спросила я, надеясь услышать, что Артур не вставал на ролики ни разу в жизни, и милостиво отменить свое требование.
— Более или менее, — вопреки моим ожиданиям, ответил он. — Кстати, у меня есть новость. Если ты сейчас стоишь, лучше сядь.
Артур говорил каким-то неестественным тоном. Казалось, он изо всех сил старается изобразить радостное возбуждение, коего отнюдь не испытывает.
Меня удивило также, что он до сих пор ни слово мне обмолвился о топоре, который, если бы не моя прыть, до сих пор валялся бы в дренажной канаве, спрятанный в портфеле Робина.
— Не бойся, я не упаду, — сказала я. — Выкладывай быстрее свою новость.
— Бенджамин Грир только что сознался во всех убийствах.
— Что-что? — не поверила я своим ушам.
— Бенджамин Грир признался, что убил Мэми Райт, Моррисона Петтигрю и супругов Бакли.
— Получается, отравленные конфеты нам с мамой прислал тоже он? Зачем? Мама его ни разу в глаза не видела.
— Грир утверждает, что конфеты прислал Моррисон. Якобы он считал твою мать… как это он сказал… хищной акулой капитализма. И поэтому решил избавить мир от ее присутствия.
— Петтигрю считал мою маму какой-то там акулой? Что за белиберда! — выпалила я.
— Разве ты не рада, что убийца наконец найден?
— Чему тут радоваться? Ясное дело, он морочит вам голову! Неужели в полиции ему поверили?
— Многие поверили. Он говорил довольно убедительно.