Клубника в горьком шоколаде
Шрифт:
По лицу Гуряевой прошла волна недоумения.
— Котятишки-ребятишки, — скрипучим голосом проворчала бабка, глядя на полосатых котят в корзинке.
— Я хочу изъять эти вещи, — Рогаткин осмотрелся и строго поинтересовался: — Где мешок, Матрена Ильинична?..
— Без бумажки не отдам, — вскинулась бабка. — С печатью!.. Нет, с двумя! И со штампом. Я свои права знаю!..
Лев Тимофеевич неловко повернулся и задел столик с картами. «Вылитая ведьма!» — неожиданно подумал он.
— Там какие-то
— А вам зачем? — Лев Тимофеевич мысленно досчитал до десяти и предложил: — Отдайте мне эту старую кофту из мешка, а я вам новую куплю!
— Ты лучше себе галстук купи, а то стыд прямо, — Матрёна Гуряева подняла скрюченный палец и громко возвестила: — И детей ищи! Не то ищешь.
— Ищем детей, — покраснел Лев Тимофеевич. — А вы что-нибудь видели?..
— Видела, как они уезжали на машине перед ураганом, с нянькой и охранником.
— Куда?
Матрена Ильинична пожала плечами:
— Куда-куда… Откуда я знаю? Я же на крыше сидела, а они по земле шли.
— Они сами шли?
— Нет, она их за руку вела! — бабка высыпала из фартука карты на стол и рассерженно покосилась на следователя.
— Лиля Юльевна?
— Лилька, а кто ещё? — Матрена Ильинична вздохнула. — Я еще удивилась, куда она их тащит?.. Ты чего, пошёл уже?.. — обрадовалась она.
— Пробейте номер машины охранника Хазарова, — позвонил с поста охраны Рогаткин. — Фамилия? Сейчас узнаю…
ДАВАЙ, ПОГОВОРИМ
В маленькой спальне горел один лишь ночник — хрустальная лилия на длинной изогнутой ножке.
— Ир, ты всё ещё его любишь? — спросила Байкалова, глядя, как Ирина усаживается у неё в ногах.
— Да, я люблю Кима.
— А он об этом знает?
— Не думаю, — Ирина посмотрела в окно, на свисающую зелёную виноградную гроздь.
— То есть у вас ничего не было? — заключила Байкалова.
— Ну, он… разочек поцеловал меня в щеку, — Ирина пожала плечами и добавила: — Дружески.
— Послушай меня, — вскочила Байкалова. — Просто послушай! И не улыбайся с этой миной всезнайки.
— Да, — Ирина перестала улыбаться.
— Ким — кавказец. Коренастый, лысый, нахмуренный, немногословный тип!..
— Да.
— Вдовец. Отец трёх дочек, снова женат на настоящей змее, которой он целует руки и не только… У него разрушен дом! Умерла от неизлечимой болезни первая жена! Трагически погибла её мать несколько дней назад! Дети пропали…
— Да.
— Ира, от него надо держаться за тысячу километров!!!
— Почему?!
— Это не мужик, а тридцать три несчастья! — убеждённо произнесла Байкалова. — Неужели тебе не ясно?
— Тридцать три несчастья, — согласилась Ирина. — Но я не могу без него жить.
—
— Зачем?! — непонимающе посмотрела на неё Ирина.
— Чтобы он шуганул тебя! Он женат, понимаешь?.. Такие, как он, просто так не женятся! Либо он её любит, либо…
— Но я не хочу говорить ему, — перебила Ирина, — Зачем я буду говорить ему о своей любви? Я же не сумасшедшая…
— Тогда страдай где-нибудь в другом месте, — Байкалова указала на дверь. — А не у меня под носом! Я хочу спать.
— Я ушла, — кивнула Ирина.
Недозрелая виноградная гроздь за окном шевелилась от ветра. Ирина нашла глазами луну и, забравшись под одеяло, решила поплакать. «А стоило для этого ехать в Париж?» — уже засыпая, подумала она.
СНОВА НА КРЫШЕ
Полночь.
Две умаявшиеся после шопинга женщины сладко спали, а на столах и стульях лежали свёртки, пакеты, коробки. Через день они уезжали из Парижа…
— Мы были в Париже и не влюбились ни в кого, ни ты, ни я?.. — утром, разлив кофе на скатерть, проворчала Байкалова.
Ирина смотрела на увеличивающееся на глазах кофейное пятно, но мысли её были далеко… Она думала о своих сыновьях, непутёвом бывшем муже и работе на Телеканале, которая занимает двадцать четыре часа в сутки. Париж Парижем, грустно размышляла она, но её жизнь в настоящий момент заполняют именно эти три составляющие — дети, неудавшаяся семейная жизнь и любимая работа.
— Весь ужас именно в этом, мы — дуры! — вытирая салфеткой пятно, уныло констатировала Байкалова.
— Да успеем еще! — не очень-то веря в свои слова, пробормотала Ирина.
— Ты-то успеешь, — Байкалова покосилась в зеркало. — А я?..
— Да ладно, — фыркнула Ирина. — Вы еще вполне, Полина!
— Что значит «вполне»? — проворчала писательница и подошла к зеркалу. — Слушай, а может, мне сделать пластику лица? Чем чёрт не шутит, а?.. Шарон Стоун, например, сделала и стала похожа на девочку!
— Не вздумайте, а то будете, как Гурченко, — сморщилась Ирина. — Вы на Гурченко больше похожи.
— В таком случае, я убегаю, может, ещё влюблюсь сегодня, — помахала ручкой Байкалова и, накрасив губы, действительно убежала.
Из оцепенения Ирину вывел Круглик — клаксоном с улицы.
— Вы ели, Ирочка? — покосился на неё знаток древностей, когда Ирина спустилась вниз. — Не хотите ли составить мне компанию? — кивнул он на раскрытые двери ресторана «Старый маньяк». — Что это у вас с лицом, хотите, угадаю?..
— Мне снова приснился старый граф Калю, — призналась Ирина, когда официантка приняла заказ и отошла. — В могиле, с червями, — шёпотом пояснила она. — Покрытый шёлковой лиловой шалью с кисточками.