Клубок страстей
Шрифт:
— Между нами все кончено. Ты теперь с Марией, и я уважаю твое решение. Я поговорю с ней, чтобы оставшуюся работу доделать дома. Уверена, что мы сможем работать вместе, но я уже не так часто буду появляться в магазине. Наши дороги больше не должны пересекаться.
Он, стиснув зубы, смотрел на нее во все глаза:
— Решила отказаться от всего, что было? Но ты уже не юная девушка, чтобы опять поддаваться порыву. Ты заботливая, любящая молодая женщина, способная, если решишься, взять на себя любые обязательства. — Люк подошел к двери, открыл ее и вернулся обратно. —
Он не пытался удерживать ее, он даже не прикоснулся к ней. Хотя Белле очень хотелось, чтобы прикоснулся, чтобы обнял.
Привыкай. Это — твое будущее, отныне и навсегда.
— Я не жалею об этой ночи, — она гордо вскинула подбородок и с вызовом посмотрела прямо ему в глаза. — Я приобрела самый прекрасный опыт за всю свою жизнь и никогда этого не забуду.
— Но ты не настолько любишь меня, чтобы остаться.
Ответить Белла не смогла. Сердце ее было разбито. Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Трое суток Белла не спала и не разговаривала с сестрами. Никогда не поверила бы, что бывает такая боль. Она ужасно устала и все чаще задумывалась, зачем Люку вообще приходить в «Марию», видеть ее, бороться с искушением и терпеть.
А если однажды кто-то полюбит его так, как он того заслуживает?
Она сидела на берегу реки Ярры на своем любимом месте, но сэндвич, который она захватила с собой, не шел ей в горло.
Был полдень субботы, магазин закрылся на перерыв, и Белла пришла сюда в поисках покоя, чтобы хоть на время забыть о своих несчастьях.
Белла не сразу узнала Грейс в бегущей к мосткам над тихой заводью маленькой девочке, а узнав, громко ахнула.
Ее поджидал еще один сюрприз, сзади к ее скамейке подошел Люк.
— Привет, Арабелла! — Не дожидаясь ответа, он сел рядом. — Я надеялся найти тебя здесь. — Он говорил спокойно, но на скулах играли желваки, а руки были засунуты в карманы.
— Я в последнее время часто прихожу сюда. Не могу ни есть, ни пить, ни шить… — Она, кажется, вообще ничего не могла делать, так тяжело было на душе. Ей не было так плохо, даже когда ушли родители. — Зачем ты пришел, Люк? Лучше бы ты не трогал меня.
— Да, я совершил ошибку, Белла. Пережить предательство жены и брата, а потом ранить собственную дочь, то есть именно того, кто больше всех нуждался в моей защите! Я не хочу совершать новых ошибок. Мы должны быть вместе. Ты и я. Если бы только ты могла мне поверить…
— Я хочу поверить. Я хочу быть с тобой. — Краем глаза она заметила, что Грейс спустилась с мостков и устроилась на зеленом холмике. Только теперь страх за девочку отпустил Беллу. — Но мне уже нечего дать семье. Я несколько месяцев пытаюсь сохранить власть над собой, но чувствую себя опустошенной и несчастной. Я… я люблю тебя, Люк. Так люблю, что иногда трудно дышать. Я волнуюсь за Грейс. Мне хотелось бы принимать участие в вашей жизни, но я все время вспоминаю, через что прошла, и боюсь любить так сильно. Мне страшно брать на себя обязательства. А вдруг я не сумею стать хорошей матерью для твоей дочери?
— Ну разве ты не видишь, что девочка уже привыкла к тебе и у вас возникла взаимная симпатия. Не надо торопить события. Я уверен, рано или поздно она назовет тебя мамой.
Ее сердце было открыто ему:
— А что, если я тебе не подхожу? Или подведу тебя? Что, если ты не захочешь больше оставаться со мной?
— Я всегда буду любить тебя, Арабелла. Ты всегда будешь мне желанна. Мы ведь как нельзя лучше дополняем друг друга. Разреши мне только быть с тобой рядом и поддерживать тебя.
На Беллу вдруг нахлынули воспоминания. О Крисси, когда она, гордая и решительная, принесла домой первую зарплату.
Пусть это пойдет в семейную копилку, Белла. Я знаю, что делаю, и таково мое решение.
О Софии, еще школьнице, растерянной, испуганной, но готовой нести свою долю нагрузки.
Что ты чувствовала, Белла, когда ушли родители? Ты никогда об этом не рассказывала.
Только последние месяцы Белла стала постепенно отпускать сестер. Обе уже выросли и могли обойтись без ее опеки. И все равно чувство ответственности за них, за их благополучие и будущее до сих пор ее не отпускало. А им она не слишком позволяла помогать себе.
— Я отгородилась от всех. Я так старалась уберечься самой и уберечь сестер, что даже не поверяла им всех своих неприятностей.
Хотя она была сильной и могла бы открыться. А скрывала из-за простого страха. И теперь ей предстояло стать еще сильнее, чтобы страх не управлял ею.
У нее появилась надежда. А сможет ли и в сердечке Грейс появиться такая же надежда?
— Дай нам шанс, Белла. Тебе трудно было заботиться о сестрах. Огромная ответственность многое у тебя отняла. Но ведь ты их любишь. Теперь они возвращают тебе любовь. Вы, все трое, очень привязаны друг к другу, и ваша душевная связь никогда не порвется. Мы с тобой тоже могли бы создать столь же прочные узы.
Ему очень хотелось, чтобы она поверила.
— Мое прошлое — это мое прошлое, но позволь мне самому за него платить. И не карай, когда мне придется с ним сталкиваться.
Да, Люк должен отвечать и платить за это каждый день, день за днем. Эти потерянные годы были тем больным местом в его душе, которое действительно могло никогда не зарубцеваться, а Белла только и делала, что обвиняла его. Как будто у нее на это есть право!
Она прошептала:
— Ох, Люк, прости меня. Я знаю, что ты больше никогда не оставишь Грейс в беде. Я хочу, чтобы ты и себя простил. И я хочу ответить тебе согласием.
Ответить Люку, Грейс, Если будет трудно, что ж, пусть будет. Если у нее ныло сердце, когда все было плохо, если она не знала, что делать дальше, но при этом все выжили, значит, Люк прав. Они будут вместе. Они все должны переживать вместе.
— И я стану мамой для Грейс, — произнесла она и повернулась к Люку, чтобы сказать ему, что постарается быть самой лучшей мамой в мире, что она уже любит Грейс.
— Если вы скажете, я могу опять жить с няней, — от голоска Грейс Белла вскинула голову.