Клятва брачной ночи

Крюс Кейтлин

Но это было полгода назад.

А теперь они здесь, в огромном зале с купальнями, полном эха и призраков семнадцати наложниц. И его стальные глаза не отрываясь смотрели на нее.

Амая думала, что он просто наклонится и поцелует ее, как тогда, с низким звериным стоном, который потряс ее до глубины души, и от одних воспоминаний о котором ее соски становились как никогда твердыми.

Сейчас все было иначе.

Кавиан встал на колени перед ней, что должно было быть проявлением покорности, но

ощущалось совершенно наоборот. Ее сердце остановилось.

Амая вдруг поняла, что Кавиан снимает с нее ботинки, один, потом другой, затем носки. Холод камня под ногами отрезвил девушку.

Она потянулась, чтобы оттолкнуть Кавиана от себя. Возможно, ей хотелось лишь дотронуться до него. Коснувшись его широких плеч, ее руки замерли. Она едва могла думать. Кавиан поднял голову, без улыбки посмотрел на нее, пронизывая насквозь. Амая не произнесла ни слова.

Она не просила его остановиться.

Его руки поднялись к ее талии, расстегнули джинсы, и через какую-то долю секунды Кавиан стянул их с ее бедер и коленей. Но она все еще молчала.

– Пожалуйста, – произнесла она. Было слишком поздно. – Я не могу.

Амая сама не понимала, что имеет в виду. Кавиан раздевал ее с суровой решимостью, приводившей ее в ступор. Ее ладони покоились на его великолепном обнаженном торсе, и она чувствовала его огромную изрезанную шрамами руку на своих бедрах и подумала, что после всего этого она и правда может упасть в обморок.

– Не можешь? – низким голосом спросил Кавиан в секунде от опьяняющего поцелуя, который разрушил мир Амаи полгода назад. – Ты уверена?

Все случилось само собой. Амая не знала почему, но она выгнула спину, и ее грудь оказалась в опасной близости от Кавиана, прижавшись к которой однажды, она потеряла рассудок.

Кавиан коротко, по-мужски усмехнулся, чем еще больше раззадорил девушку, и затем совершенно неожиданно отпустил ее.

Она оступилась и, скорее всего, упала бы, если бы не холодная каменная стена позади нее. Она вжала в нее ладони, стараясь удержаться, но ее дыхание все еще прерывалось, будто она пробежала марафон.

– Снимай остальное, Амая! – прозвучал королевский приказ.

– Не могу придумать ни одной причины, чтобы сделать это. – Она нашла силы посмотреть Кавиану в глаза и не отвернуться. – Более того, я не хочу снимать вообще что-либо из одежды.

– Еще одна ложь. Скоро ее будет так много, что она закроет от нас пустынное солнце, а я не намереваюсь жить в темноте. Запомни это.

Пульс девушки участился, молотом стучал в ее ушах.

– Ты не владеешь моими мыслями. Ты не можешь приказать мне думать то, что тебе нравится.

Глаза Кавиана блеснули, и казалось, что все в нем твердо и непоколебимо. Каменные статуи, которые Амая видела в Европе, были и то мягче, чем он.

– Это

ложь, потому что ты на самом деле хочешь снять свою одежду. – Кавиан говорил так тихо, что было почти незаметно, как его слова проникают в мысли Амаи, пронизывают ее насквозь. – Более того, ты жаждешь отдаться мне, как в прошлый раз, но не в тайной нише. Ты хочешь медом течь по моим ладоням и разбиться на кусочки, когда я возьму тебя. Снова и снова.

– Нет, – едва слышно произнесла девушка.

– Ты моя, Амая. Как ты могла сомневаться? Ты дрожишь даже сейчас. В предвкушении.

– Я никогда не была твоей. И никогда не буду. Я…

– Тсс. – Будь это другой человек, не взращенный войной и жестокой пустыней, Амая могла сказать, что на его лице промелькнула нежность. Кавиан коснулся ладонью ее горячей щеки. – Я не знал, что ты девственница, Амая. Я бы никогда не овладел тобой бездумно, руководствуясь лишь одной страстью, если бы знал. Тебе не стоило убегать, azizty. Ты могла рассказать мне.

Амая дернулась, отвернувшись, словно его ладонь жгла ее кожу.

– Я… – Она снова решила солгать, надеясь вызвать его гнев. Все, что угодно, только не нежность. Все, что угодно. – Я не была девственницей. В университете меня считали монреальской шлюхой. Я проводила ночи с каждым, кого можно было найти в Северной Америке. Я убежала, потому что мне стало скучно…

Кавиан вздохнул:

– А теперь скучно мне.

Амая не знала, чего ожидать, ее словно лишили чего-то, когда Кавиан отступил от нее. А затем отвернулся и нырнул в воду.

Это должно было быть облегчением, передышкой, возможностью прийти в чувство, вздохнуть, понять, что делать дальше, пока Кавиан скрылся под водой.

Но вместо этого Амая следила за ним. Его завораживающее взгляд нереально сильное тело не могло быть плодом тренировок в современных тренажерных залах. В каждом движении Кавиан задействовал всю свою физическую мощь.

Кавиан вынырнул посреди купальни и откинул волосы с лица. Его взгляд даже издали прожигал Амаю насквозь. Он поднял руку и бросил что-то на берег. Описав дугу, предмет упал. У девушки закружилась голова. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в чувство.

«Возьми себя в руки, – строго приказала она себе, – иначе ты проглотишь свой язык. А с монреальской шлюхой вряд ли бы такое случилось».

– Я не понимаю, что происходит, – сказала Амая спокойно, насколько могла.

– Неужели? И ты заявляешь, что ты не была невинной? Я предполагал, что женщина со столь обширным сексуальным опытом и глазом не моргнет при виде голого мужчины в бассейне.

Кавиан не касался ее. Не прижимал своим телом к каменной стене. Он даже не был рядом с ней.