Клятва, которую мы даем
Шрифт:
– Где, черт возьми, моя жена?
Девочки смотрят на меня с беспокойством на лицах.
– Она должна была встретиться с нами здесь, чтобы подготовиться, но она не отвечает на звонки, и мы ничего не слышали от нее со вчерашнего вечера, – говорит Лира, она одета в красновато-оранжевое платье в тон цветам, украшающим внутреннюю часть часовни.
Я потираю челюсть, пробивая кулаком стену позади себя, потому что, черт бы ее побрал.
Я знал, что не должен был рассказывать ей о том, что запланировал Стивен, знал, что должен был оставить ее упрямую задницу в неведении,
– Ее телефон продолжает переключаться на голосовую почту, – бормочет Сэйдж, глядя на экран, как будто в нем есть ответы.
– Куда она могла пойти? Почему она просто…
– Потому что она не хочет, чтобы мы ее нашли. Потому что она сделала что-то чертовски глупое, – я прерываю Лиру, как раз когда дверь в раздевалку для девочек распахивается.
– Ее нет нигде, ни в церкви, ни дома, – Рук хмурится, его некогда отглаженный костюм теперь весь мятый после поисков.
Лучше бы я не знал Коралину так хорошо.
Жаль, что я не знал, что она собирается это сделать, жаль, что я оставил ее одну прошлой ночью. Я хочу забыться в этот момент, потому что, возможно, незнание принесло бы мне больше покоя, чем знание. Я прижимаю пальцы к глазам, тяжело вздыхая.
– Она ушла к Стивену, – я произношу эти слова, хотя они кажутся мне отравленными на вкус. Страх и ярость создают ядовитую кислоту в моем желудке, потому что она упрямая, но я также знаю, что сейчас она напугана. Напугана и без меня. Напугана и чертовски одинока, когда в этом нет необходимости.
В комнате царит атмосфера стресса и паники. Все пытаются придумать, как ее найти.
Вот что хорошо в знакомстве с Коралиной Уиттакер.
Я знал, что она рискнет улететь, с того момента, как встретил ее, и знал, что, когда расскажу ей о Стивене и нашем плане, мне понадобится страховка. Поэтому, хотя кольца для сосков, которые я ей подарил, были безобидными, в них также был микрочип.
– Черт возьми! – бормочу я, глядя на ее точное местоположение.
– Что? Где она?
– Я дам вам одну гребаную подсказку.
Коралина
Во мне нет страха.
Когда я смотрю через всю комнату на человека, который разносит в клочья то, что осталось от его кабинета, я ничего не чувствую. Несмотря на то, что хомуты впиваются в кожу моих запястий, я его не боюсь. Стивен Синклер может физически дотронуться меня руками, но никогда больше не сможет прикоснуться ко мне. Не так, как в том подвале.
Раньше я не знала, кто я такая. У меня не было ни личности, ни чувства собственного достоинства. Стивен смог вылепить мой разум, надругаться над моим телом и превратить меня в свою маленькую идеальную куклу. Ему было легко сломать меня, разрушить мой разум и превратить его в свою игровую площадку.
Сейчас же? Я знала, кто я, и эта девушка никогда, никогда не будет принадлежать
– Они забрали все, что бы ты ни искал, оно, черт возьми, давно уже исчезло, – говорю я, когда Стивен перекидывает ящик своего стола через плечо, и остатки вещей с грохотом падают на твердый деревянный пол.
Я прожила под этим кабинетом в Поместье Синклеров два года, и это был первый раз, когда я могу как следует рассмотреть его.
Мы заключили сделку, когда я позвонила. Я приезжаю к нему по доброй воле, а он покидает Пондероза Спрингс. И оставляет в покое всех, кто тут живет.
Это был честный обмен. Я в обмен на их свободу.
Волосы Стивена свисают за уши. Пряди спутанных, вьющихся волос колышутся, когда он переводит взгляд на меня. Его губы изгибаются в оскале, обнажая пожелтевшие зубы, глаза сужаются.
Тюрьма не была благосклонна к бывшему декану Холлоу Хайтс. Его некогда светлые волосы теперь потускнели и покрылись серыми пятнами. Зубы пожелтели от плохой гигиены, а кожа приобрела болезненный вид. Хорошо сшитый костюм, который он когда-то носил, истаскался. Он источал страдания, показывая, как сильно разлагается его внутренняя сущность.
– Нам нужны деньги, детка, – он отрывается от своих маниакальных поисков, – я должен быть в состоянии позаботиться о тебе.
К горлу подкатывает желчь. Он говорит со мной как с ребенком.
– Если бы ты позволил мне снять деньги с моего счета…
– Мне не нужны деньги твоего отца, Цирцея. Я мужчина, я знаю, как позаботиться о тебе.
Моя челюсть напрягается, коренные зубы скрежещут друг о друга. Он смотрит на меня с другой стороны стола, в его взгляде вспыхивает гнев.
– Я бы поторопилась, Стивен, – язвлю я. – Каждая секунда, проведенная в Пондероза Спрингс, делает Сайласа на шаг ближе. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.
– Ты думаешь, он станет твоим рыцарем в сияющих доспехах, Коралина? – он усмехается, и его смех, кажется, сотрясает воздух. – Ты ничего для него не значишь. Ты просто средство достижения цели для Хоторна.
Я ухмыляюсь, закатывая глаза:
– И что, Стивен? Я что-то значу для тебя. Я твоя особенная девушка.
Он швыряет бумаги и направляется к стулу, к которому привязал меня. Я шиплю, когда он хватает меня за волосы, больно дергает мою голову вверх, глядя на меня сверху вниз, словно я ниже его.
В нос ударяет его знакомый запах.
– Ты моя, Цирцея. Ты любила меня однажды, ты полюбишь меня снова. Я бы рекомендовал тебе забыть о Сайласе, так тебе будет намного легче.
Я никогда не любила его. Не совсем. Мой разум делал то, что было необходимо, чтобы выжить в той пытке. Я прикидывалась мертвой, как опоссум на дороге, пытающийся избежать смерти от браконьеров. Я приспособилась и делала то, что мне было нужно, чтобы выжить.
В том подвале не было любви.
Слюна скапливается у меня во рту, прежде чем я выплевываю ее ему в лицо.