Клятва, которую мы даем

Монти Джей

Но если честно? Если бы кто-то спросил меня, я бы, наверное, просто ответила им, чтобы они шли на хрен.

Под прикрытием дыма я проскальзываю в лаундж кальянного бара «Вербена», популярного среди местных жителей Западного Тринити-Фоллс и иллюзорного убежища для приезжих.

Фруктовый. Пряный. Земляной. Пьянящий.

Различные цветы и травы сгорают в ароматном дыму, придавая обстановке туманный оттенок. Кожу покалывает, когда мой любимый наркотик начинает действовать, заставляя меня гудеть. Словно

молния вдалеке, приближаясь ко мне и готовая поразить меня в любой момент.

Когда я добираюсь до задней части бара, входная дверь подсвечивается красным неоновым светом. Один вышибала стоит в стороне, одетый в черное, и возвышается над посетителями бара с суровым взглядом.

Я открываю свой клатч, достаю старую сморщенную обертку от жвачки и протягиваю ее грозному мужчине, стоящему передо мной. Он держит ее между двумя пальцами, бросая короткий взгляд вниз, чтобы прочитать слова, нацарапанные на внутренней стороне фольгированной бумаги.

Безмолвный мираж.

Пароль верный. Мое платье достаточно короткое. И удача сегодня на моей стороне, или, может быть, дело в серебристо-дымчатом макияже глаз и темно-фиолетовой помаде. Возможно, все вместе. В любом случае, он кивает головой в сторону входа, и я проскальзываю мимо него, чтобы нажать на кнопку, открывающую дверь.

Когда фальшивая дверь открывается, искусственный туман окутывает мои ноги. Я пробираюсь глубже в дебри «Вербены» и оказываюсь в токсичном убежище, предназначенного для двух суббот в каждом месяце.

Ночной клуб в стиле подпольного бара жив.

Светится. Жужжит. Горит.

Это сочетание калейдоскопа красок и экстази внутри. Я плыву по воздуху, прокладывая себе путь, а мысли кружатся в голове, пока я любуюсь неоновыми трубками, вырисовывающими замысловатые узоры на стенах, потолке и полу.

Музыка струится по моим венам. Она никогда не звучала лучше, чем в этот момент. Все мои запреты сняты, и все, о чем я могу думать, – это поиск нирваны.

В темноте ночи я ищу искусственное счастье, чтобы заполнить пустоту моих пустых дней.

Я иду к полупрозрачной барной стойке в самом центре клуба, освещенной изнутри, чтобы создать идеальный визуальный эффект для тех, кто находится в состоянии кайфа. Когда я подхожу к краю, мои руки касаются прохладного материала столешницы, позволяя ему остудить мое разгоряченное тело.

Я оглядываю людей, окружающих бар со всех сторон, – круглая конструкция бара дает барменам возможность обходить стойку с алкоголем и бокалами на 360 градусов. Мельком, я замечаю фиолетовые волосы и поднимаю руку, чтобы привлечь внимание Тинкс.

Эксцентричная барменша, с наполовину выбритой головой, бросает на меня знающий взгляд, обхватывая пальцами бутылку Casamigos Blanco⁷ и проходя мимо клиентов, пока

не доходит до меня и не ставит передо мной пустую рюмку.

– Скучала по тебе в прошлую субботу, девочка, – серебряное колечко на губах блестит на свету, когда она говорит, наливая прозрачную жидкость в стакан передо мной. Я так завидовала ей в первый вечер знакомства.

Как она могла свободно преподносить себя, как вторую кожу, без наркотиков, без последствий. Она могла просто быть собой.

– Ты упустила мои деньги, – я подмигиваю, наклоняюсь над стойкой, чтобы взять солонку из контейнера, и передаю ей свой клатч, чтобы она спрятала его за барной стойкой на ночь.

– Те чаевые, которые ты оставляешь, оплачивают половину моей аренды, сучка, – она пожимает плечами. – Не могу винить себя за то, что подлизываюсь к тебе.

Я заливисто смеюсь, зная, что этот непривычный звук мне позволено слышать только из-за наркотиков. Грустная жизнь, не правда ли? Невозможно смеяться, пока не утонешь в химических веществах.

Половина ее арендной платы даже не отражается в моих счетах. Большинство людей здесь работают всю жизнь ради четверти моего богатства, а я только родилась в нем? Вряд ли это справедливо, ведь я заслуживаю этого не больше, чем Тинкс.

Все дело в том, что мы родились по разные стороны.

Я – в Пондероза Спрингс, а она здесь.

В месте, где правила – это скорее предложение, а авторитет всегда встречается с презрением. Жители так сильно отличаются от тех, кто живет всего в двадцати минутах езды отсюда. Здесь они придерживаются непримиримой позиции и страстно желают восстать против богатых.

Вест-Тринити-Фоллс не притворяется. Сама его суть – свидетельство человеческого стремления к свободе и жизни на собственных условиях. Даже если это означает балансировать на грани законности и вызова статус-кво⁸.

Вот почему дети Спрингс так отчаянно стремятся пересечь городскую черту. Здесь? Где соленая прибрежная вода смешивается с запахом костров, а ночь наэлектризовывает ваши вены, мы можем делать все, что захотим.

Именно поэтому я сейчас здесь, чтобы быть тем, кем я хочу. Чтобы сбежать от ночных кошмаров и дневных грез.

– Принеси мне лайм, и я заплачу за следующие три месяца, – легкомысленно говорю я, проводя языком по тыльной стороне ладони, прежде чем насыпать на нее соль.

Я бы дала ей больше, если бы она попросила, но она этого не сделает. Я бы, наверное, отдала ей все, довольствуясь тем, что буду гнить под мостом до конца своих дней.

– Эй! Мне нужно еще пива!

Когда дьявол не может до тебя дотянуться, он посылает пьяного, эгоистичного чувака.

Какой-то парень протискивается к барной стойке, врезается в меня и бьет пустой бутылкой по стойке.