Клятва мертвых теней
Шрифт:
— Все не так просто, как кажется… Политические интересы Домов — тот еще урок истории, на который, я думаю, у тебя сейчас сил нет.
Я хотела возразить, но мои глаза и в самом деле слипались от усталости. Ратбоун заметил это и расхохотался.
— Как точно ты угадал, — хмыкнула я.
— Я чувствую тебя, Мора. Как никогда никого не чувствовал.
Ах, точно. Завет. Гарцель упоминала, что мы с ним связаны. Однако этот черный ящик я открывать тоже пока не была готова.
— Пойдем. Тебе пора отдохнуть. —
С той уверенностью, которую я смогла в себе собрать, я приняла его жест.
За последние недели Ратбоун ожил на моих глазах, и я не могла отрицать, что вместе с этим ожили и мои чувства. К себе, к миру и к нему. Боль, радость, тепло, любопытство — все смешалось внутри.
Я никогда не чувствовала себя более живой.
***
Вздремнув пару часов, я обнаружила, что жутко хочу кушать. Ратбоун посидел со мной, пока я засыпала, но затем ушел поговорить с сестрой. Он обещал прийти ко мне ночью, и я не сомневалась, что он вернется.
В животе снова заурчало, поэтому я поспешила вылезть из-под одеяла. Замок уже начал засыпать, и только звук бушующих волн нарушал блаженную тишину. Я находила мелодию воды успокаивающей, и, Александр, судя по храпу, раздававшемуся из его спальни, тоже.
Я спустилась на первый этаж, стараясь идти как можно тише, но старинные половицы бессовестно скрипели под ногами. Кто-то оставил окно открытым в столовой, отчего там сильно пахло бризом. Я прошла в кухню.
Дверь в холодильник захлопнулась, и меня едва не хватил сердечный приступ. Ева подпрыгнула с коробкой молока в руках и расплескала его по себе и по полу.
— Тоже не спится? — рассмеялась она.
Ева скинула туго сплетенную косу и принялась вытирать свою шелковую ночную рубашку. Светло-голубой цвет пижамы оттенял зеленые радужки ее глаз, и я не могла не вспомнить нашу первую встречу.
Тогда она тоже была в ночной сорочке, но призрачный взгляд в глазах наводил мурашки. Новая версия Евы не пугала меня так, как раньше.
— Я забыла поужинать, и теперь желудок не дает мне уснуть.
— И как же мой сын это позволил? — цокнула языком она.
Раздражение начинало бурлить во мне.
— Что это еще значит?
Ева двинулась к ящику со столовыми приборами и вытащила нож. Я решила, если она сейчас скажет, что не одобряет мои отношения с ее сыном и пригрозить отрезать мне голову, это определенно удивит меня меньше, чем любой поступок отца Ратбоуна.
— Это значит, что ты теперь всегда будешь у него на первом месте.
— И вы завидуете?
Она хмыкнула и взяла из миски с фруктами апельсин.
— Конечно. Хотя у нас с сыном еще до его смерти были некие… разногласия, я всегда буду надеяться, что он не забудет о родной матери.
Ева отрезала апельсин на дольки и протянула половину мне.
—
Судя по всему, шок отразился на моем лице. Я приняла фруктовые дольки из ее рук.
— С чего вы взяли, что он прислушается к моему мнению?
— Прислушается, Мора. Очевидно, что мой сын видит в тебе нечто особенное.
— А вы не видите?
— Я вижу силу, но куда она тебя заведет… Лишь время покажет. Я надеюсь, что Ратбоун не останется похоронен под завалами.
Какая причудливая манера разговаривать… В ответ на совершенно беспочвенные обвинения, я тут же ощетинилась. Кто она такая, чтобы сомневаться в моей силе после того, как я воскресила ее сына и помогла избавить мир от ее жестокого мужа?
— А с чего вы взяли, что вы вообще нужны Ратбоуну? Насколько я поняла, мать из вас никакая. — Мой тон заметно повысился.
Ева с усилием сглотнула.
— Ты не знаешь ничего обо мне, девчонка! И о нашем с сыном прошлом тоже!
Я промолчала, потому что это была правда. И все же я увидела достаточно, чтобы сделать выводы.
— Вы обвинили Ратбоуна в предательстве Миноса, когда мы приходили за кристаллом! Вы прекрасно знали, как король поступал с сыном, и это Ратбоуна вы считаете предателем?
Ева раскрыла рот от возмущения.
— Да если бы он просто слушался отца и не шел против его воли, не лез не в свои дела, то не умер бы! Не потерял бы магию! Ратбоун остался бы в безопасности! И когда стал бы достаточно взрослым, что смог бы перенять трон у отца и привнести реальные изменения в Дом крови.
Она отдышалась, а затем запихнула в рот дольку апельсина. Сок потек из уголка ее рта.
— Нет никакой гарантии, что после стольких лет тирании Ратбоун вообще захотел бы этот трон. Сейчас он его не хочет, — тихо сказала я.
— Когда придет время, захочет. И ты ему поможешь.
— Это приказ?
— Это совет, — выдохнула она, словно уговаривала себя успокоиться.
Я фыркнула.
— Я много лет провела то в милости своего муженька, то в ненависти. Если бы не рождение сына, он бы просто меня убил.
— И зачем вы мне это рассказываете?
Эта женщина хоть и являлась матерью моего парня, становиться ее лучшей подружкой я не была обязана.
— Я хочу, чтобы ты понимала… Темперамент гемансеров отличается от обычного мужского. Их магия бурлит внутри, и она требует выхода.
Я ахнула.
— Хотите намекнуть, что Ратбоун будет выплескивать свою агрессию на мне?
— Ратбоун? Вовсе нет! Он и не гемансер вовсе. Сама знаешь, своей магии у него больше нет, — поспешила уточнить она. — Но вот остальные мужчины Дома крови… Скажем так, за время своего правления Минос успел сделать жестокость нормой не только на поле боя.
Сочувствие кольнуло в груди, и я обняла себя.