Клятва рыцаря
Шрифт:
— Этому мерзавцу нужен был ребенок, а не девушка, как я сначала подумал! — с трудом переводя дыхание, сказал Авраам. — Он велел Мири взобраться с малышом на мулицу… — Авраам указал на Сирену, которая стояла, привязанная к повозке. — Разумеется, Мири начала сопротивляться, и он ее ударил. Тут подоспел я и бросился на него — я делал все, что мог, Герлин, но этот тип невероятно сильный и искусный боец, он вскоре ранил меня, и потом я мог только пытаться задержать его, пока не подоспеет помощь.
Герлин едва не потеряла сознание. Если бы она была попроворнее… Если бы Рюдигер и Ханзи не стояли в толпе…
— Мири пыталась отбиться от него палкой, — продолжал рассказывать Авраам, — но он ударил ее, как будто отмахнулся от мухи, она упала… Как я уже говорил, он силен как медведь. Потом он набросился на меня, и когда я упал на землю, поднял Мири на свою лошадь. Он очень спешил, но не перекинул ее через седло, господин Рюдигер, как поступает большинство таких негодяев с захваченными женщинами. Она должна была взять ребенка и сесть перед ним. Тогда он ускакал — туда, в сторону леса. Больше я его не видел. Мне очень жаль…
— Мы должны сообщить об этом Флорису, — прошептала потрясенная Герлин.
Она все еще не могла поверить в случившееся. Только что Мириам играла здесь с Дитмаром, а теперь… У Герлин было ощущение, что ее голова наполняется туманом. У нее потемнело в глазах. Она знала, что должна что-то делать, но не могла даже пошевелить рукой. Внезапно у нее подкосились ноги. Тяжело дыша, она прислонилась к валуну, а потом обессилено опустилась на землю.
— Мы должны его догнать! — заявил Ханзи. Рюдигер и Авраам все еще не вышли из оцепенения, но юный оруженосец быстро пришел в себя. — Мы не допустим, чтобы он ускользнул от нас, чертов пес! — Как и всегда, волнуясь, Ханзи употреблял просторечные выражения. — Вот, смотрите, господин, вот след его лошади!
Рюдигер бросил взгляд на отпечаток подковы.
— Здесь десятки отпечатков, — уныло заметил он. — И в лесу темно хоть глаз выколи. Так мы никогда его не догоним.
Постепенно Авраам взял себя в руки. Он, пошатываясь, добрел до ручья и промыл свои раны, а затем в повозке отыскал кусок полотна, чтобы перевязать их.
— Да нам и не нужны следы, — наконец сказал он. — Мы знаем, куда он направляется. Он везет ребенка в Лауэнштайн.
— Ты думаешь, это был Роланд Орнемюнде? — спросил удивленный Рюдигер у Герлин. — Разве это возможно?
Герлин пожала плечами:
— Я мало что видела, у рыцаря было опущено забрало. Рост у него подходящий, но в целом…
Авраам покачал головой:
— Да нет, это был его сообщник. Орнемюнде не решился бы покинуть крепость, ее тем временем может захватить кто-нибудь третий. Эй, Герлин, помоги мне! И затяни ткань потуже, повязка должна крепко держаться, иначе я не смогу быстро скакать.
Герлин непослушными руками помогла Аврааму перевязать раны. Вообще-то она хорошо умела это делать, но сейчас она была сама не своя. Все это было для нее уже чересчур. У нее перед глазами стояли милое личико Дитмара и злобный ухмыляющийся Роланд, каким он был перед тем, как опустил забрало, собираясь биться с Дитрихом не на жизнь, а на смерть.
— Если он убьет его…
— Герлин, он не убьет его! — Авраам застонал, когда Герлин затягивала повязку на его руке. — Если бы он хотел убить его, то не брал бы с собой няньку. К тому же для этого не нужно организовывать похищение, он мог бы прикончить его прямо здесь. И, между прочим, совершенно незаметно: женщина укачивает ребенка у ручья, подвыпивший солдат пожелал завладеть женщиной, отбросил ребенка в сторону, тот ударился головой о камень… Кто станет обвинять в этом Роланда Орнемюнде, который в сотнях миль отсюда охраняет крепость?
— Значит, теперь этот негодяй направляется в Лауэнштайн, — сказал Рюдигер. — С женщиной и ребенком перед собой в седле.
Ханзи все еще рассматривал следы. Он хотел сразу броситься вслед за похитителем, но прежде решил обратиться к своему богатому жизненному опыту — он ведь был сыном разбойника.
— С женщинами, которые сопротивляются, далеко не уедешь, — важно заявил он. — Поэтому мой отец никогда не увозил их силой, а даже если решался, то сбывал их первому попавшемуся своднику…
Между тем к Аврааму снова вернулась способность мыслить.
— Это верное соображение, — задумчиво произнес он. — Разумеется, Мири не станет долго сопротивляться, особенно если он пригрозит ей сделать что-то с Дитмаром. Она будет мужественно скакать с ним, в крайнем случае, он будет вести лошадь. Однако ему понадобится лошадь для нее — его боевой конь долго не выдержит троих, — а это также привлечет к нему внимание.
— Здесь не составит труда украсть лошадь, — заметил Рюдигер и обвел рукой лагерь.
— Но только боевые кони и упряжные лошади не иноходцы, — размышлял Авраам. — А ему обязательно нужен иноходец, иначе Мириам не выдержит в седле и дня. А значит, он направляется в соседнее поселение.
— Или следующее за соседним, — прошептала Герлин. — Лошадей продают везде. Мы… мы никогда не найдем их…
Рюдигер помотал головой. Рассуждения Авраама вселили в него новую надежду.
— Здесь не так уж много поселений, и к тому же за большинство из них идут сражения. Там к любому чужаку будут относиться недоверчиво. На самом деле здесь есть всего один город, чьи ворота все еще открыты.
Ханзи с умным видом кивнул.
— Если моему отцу нужно было спрятаться, мы всегда отправлялись в места, где проходили ярмарки, — сказал он. — А сегодня ярмарка во Фретевале!
Глава 9
— Ну и где та миловидная дама, которой когда-то якобы принадлежало мое сердце? — добродушно осведомился Ричард Львиное Сердце у вошедшего в его палатку Флориса.
Рыцарь успел искупаться, расчесать свои светлые волнистые волосы и надеть чистую тунику. Король и уж тем более его мать Алиенора благосклонно смотрели на рыцаря, а виночерпий преподнес ему кубок с вином. Обстановка не напоминала судилище, Герлин не стоило ничего опасаться. Однако король был прав — она уже давно должна была явиться. Флорис удивился, однако не испытывал беспокойства. Рюдигер из Фалькенберга пообещал проводить сестру до палатки короля, поэтому с ней ничего не могло случиться. Возможно, всадникам понадобилось больше времени, чтобы пересечь празднующий победу военный лагерь. Повсюду горели костры, быки и бараны жарились на вертелах. Крепость Фретеваль распахнула свои ворота, и ни знать, ни торговцы не скупились. Войско их любимого короля Ричарда щедро снабжалось тушами скота, пивом и вином.