Клыкастые страсти
Шрифт:
— И как проходит война вампиров?
— Поединком Князей.
И всего-то? Ни партизан, ни массированных атак с воздуха ни… чего там еще можно придумать? Ну не военная я! А биолог! А жаль. Сейчас какой-нибудь майор Пронин нужнее академика Павлова.
— Хм-м. Я худшего ожидала.
— Все просто. Обиженный вызывает обидчика на поединок. В данном случае — Иван Тульский — меня.
— Он что — самоубийца?
— Нет. Он на пятьсот лет меня старше. И может навалять мне одной левой. Мог раньше.
— А сейчас?
— Мы
Особенно когда его — ее — меня — припирают к стенке, как сегодня. — может. А у него?
— Он не может завести себе фамилиара. Это не всем дано.
— Хорошо. А почему поединок, а не стенка на стенку?
Выразилась я не совсем понятно, но для меня война была — другим. Не поединком а партизанщиной. Пущенными под откос поездами, минами в сортирах противника, пере-стрелкой из ДЗОТов, общей сшибкой грудь в грудь, разведкой и шпионством…
Я не успела обдумать появившуюся мысль.
— Совет запретил нам истреблять друг друга. Допустимы поединки, потому что количество погибших будет в пределах минимума. Один — два. И вообще, как ты себе представляешь войну вампиров?
— Полянка под луной, с обоих сторон армия кровопийц с автоматами и пулеметами налетают сверху, уклоняются…
Мечислав закатил глаза, но потом соизволил дополнить мою речь. — а потом на полянку въезжает ИПФ и накрывает и правых и левых.
М-да. И въедет. И накроет. Огнеметами и БТРами. А потом — могильными плитами.
— Это я не учла.
— Вот. А Совет учел. Поэтому — если мы срочно не найдем убийц, мне предстоит еще один поединок.
— Шеф?
Машина остановилась, и мы выпрыгнули на дорогу.
На проселочной дороге стояли два мерседеса. Черные и внушительные. С таких и гаишник побоится мзду собирать. Вдруг там внутри — какое-нибудь начальство? Потом проблем будет больше чем удовольствия.
И оба мерседеса были буквально изрешечены пулями.
Все двери машин были распахнуты настежь.
Мечислав обошел машины кругом заглянул внутрь — и выставил вперед руку.
— Кудряшка, стой, где стоишь. Тебе лучше этого не видеть.
— Все настолько плохо?
— Насколько плохими могут быть мозги по всему салону?
Я порадовалась, что машины оказались тонированными. Зрелище разнесенных черепушек не улучшило бы мне настроения. — а что тут вообще произошло?
— Они почему-то остановились, — пояснил стоящий рядом мужчина. — И их расстреляли в упор. Потом открыли двери, сделали контрольные выстрелы — и ушли.
Я кивнула.
— А вы их нашли?
— Да. Мы с женой живем в деревне. И Князь попросил нас проверить, что произошло. Мы проверили — и стали звонить вам.
— Вы — Тимофей? — догадалась я.
— Да. И моя жена — Лидия.
Невысокая симпатичная женщина, стоявшая неподалеку,
— И вы оба — оборотни, да?
— Уссурийские тигры.
Я кивнула.
— Скажите, а разве все животные не боятся оборотней? Наверное, сложно держать хозяйство в деревне, если у коровы от тебя нервный тик начинается?
Оборотень прыснул — и тут же зажал себе рот. Смеяться сейчас — значило привлечь к себе внимание. Этого ему не хотелось.
— Нет конечно. Оборотень в глазах любого животного — просто старший родственник.
— Даже если он — хищник?
— Откуда местной корове знать, что такое тигр? Я не представляю для них никакой угрозы. Вот они и не беспокоятся.
Я кивнула еще раз. Ну вот как есть — китайский болванчик.
— Юля, погуляй пока тут рядышком, пока мы все осмотрим, — попросил вездесущий Вадим, заглядывая в машину. — Здесь сейчас будет очень неаппетитное зрелище.
Я окончательно подтвердила свое звание болванчика — и отошла в сторону, уставившись на поле. Поле, потом лес… кто устраивает засады в поле? Удобнее же в лесу. Пусть пригородный лес — одно название, весь прозрачен насквозь, но как вообще такое могло случиться?
Что странного в этих смертях?
Я сорвала ромашку и принялась отрывать лепестки.
Машины расстреляны. А кем? И как? Их же буквально изрешетили. И никто, и ничего…
Вот и первый вопрос. Почему нет свидетелей?
А почему они вообще свернули на проселочную дорогу? Я почти не знаю пригородную сетку дорог, но это и спросить можно? Нужно!
— Тимофей, Лида, — позвала я.
Оборотни тут же встали передо мной, как лист перед травой. Интересно, откуда такое словосочетание? Ладно, не до него, потом покопаюсь по энциклопедиям…
— А что — здесь другой дороги нет?
Тимофей тряхнул головой. — сейчас я вернусь.
И рванул с места. Мы с Лидой молчали, пока он не вернулся. Тигрица изучала меня, я — ее. Что тут скажешь? Симпатичная, яркая, с волосами потрясающе огненно-рыжего оттенка. Даже мне видно — стерва. И как она оказалась оборотнем? С такими обычно стараются не связываться, загрызут ведь. Любого, кто претендует на роль «хозяина». И почему-то мне кажется — если у нас будет время, мы найдем общий язык. И мне хочется на-рисовать ее. И женщиной, и оборотнем, и получеловеком — полутигром. Красиво получится.
Тимофей развернул передо мной карту дорог.
— Давай на траву, — предложила я. — Мне ваша помощь нужна.
Тигры послушались — и мы втроем начали изучать карту.
— Какого броненосца их понесло на этот проселок? Что, другой дороги не было?
— Да их здесь пять штук, — ткнул пальцем Тимофей. — Как бы не поехали, были бы у вас быстрее. А их сюда понесло. Непонятно. Заблудились что ли?
— Или их заблудили. Но кто?
— Думаешь, они бы кому-то поверили — здесь? Даже не доехав до места?