Ключ к вечности. Отсев
Шрифт:
Клим полностью восстановился, Кузьмич бодр, Тома... Тому надо держать в тонусе, так что тоже пойдет. Поменялся вновь с Рошем на его боевой прут. Оружие с утра вновь представляло собой идеально прямой стержень, будто и не выгнулось вчера о спину карликового, но ужас какого прочного измененного мишки. Интересно, кстати, отчего с толерангом так не получилось? И сам нож, и кольцо пришлось ремонтировать у алтаря. Вспомнив об оружии, отдал прут Мухе, забрав у того толеранг. Собственно, больше на всякий случай. Башня объемная, не думаю, что использование пистолета в ней столь же рисковано, как в узких скальных коридорах подземелий.
Покосившуюся и частично разрушенную створку некогда добротной двери пришлось вскрывать, словно крышку консервной банки. Прут пришлось задействовать и как молоток, и как воровскую фомку, отжимая по сантиметру косяк. Помучались изрядно, прежде чем победа осталась за нами.
– Разминка, однако,– смахивая испарину со лба, вполголоса прокомментировал шахтер.
Вот о чем, о чем, а о соблюдении режима тишины он мог бы и не беспокоиться. Треск ломающегося дерева разносился чуть ли не как перекаты грома по округе. Так что прохождение в режиме «стелс» нам не светит.
Внутри, как я и предполагал, оказалось вовсе не темно. Солнечные лучи вполне себе привольно проникали лезвиями широких мечей в бойницы. Оттого цилиндр башни ассоциировался у меня с монстром, пронзенным сражающимися с ним гигантами множеством янтарных лезвий. Наша пятерка, стало быть, внутри чудовища.
Фух... Ну и накрутил. Атмосфера даже близко не напоминала ни внутренности монстра, ни мрачные своды подземелья. Стены, изваянные преимущественно из крупных серых валунов, кое-где свисающий с поперечных балок бородой светло-зеленый редкий мох. Проломленная дощатая перегородка между этажами, ранее основательная, а ныне расшатанная лестница, ведущая на второй уровень. И множество дрожащих бликов повсюду, отражающихся от глади промоины в центре. Каким образом там скапливается вода, если мы на гористой местности, меня волновало мало. Может родник. Или просто игровая условность. Такая же, как и с феноменом оптического преломления. Ведь не смог же я рассмотреть ничего снаружи, хотя должен был по всем физическим законам. Стоило Мухамедьяру поставить ногу на ступеньку, как блики пришли в медленное, завораживающее круговое движение. Из глади волн восставал, закручиваясь спиральной свечой, охранник башни.
«Элементаль воды, малая форма, условно-агрессивен»,– тут же подсказали хамелеоны. Я вспомнил про рассказ лодочника. Положительная карма. Терпимое отношение стражи к посетителям. Эх, не шумиха бы с дверью да не скрипучие ступени лестницы, глядишь прошли бы мирно! «Ну да, а если б у бабушки был полный комплект первичных половых признаков ее бы дедушкой звали»,– не остался в стороне от внутреннего диалога потаенный юморист-затейник.
Мы замерли. Охранник, эффектно переливаясь текучими голубоватыми струями, тоже. Больше всего он напоминал слона. Не индийского. И не африканского. Шахматного, которого еще офицером иногда зовут. Голова-луковица с четырьмя неподвижными лицевыми масками по сторонам света. На месте шеи расширение, словно жабо, только не ребристое и ажурное, а обтекаемо-гладкое. И плавное расширение вниз, но не на конус, а вытянутой дугой, словно изящное цельное платье с обручем у пола.
Не привлекая излишнего внимания снял с предохранителя пистолет. Только не говорите мне, что для войны с водным существом обязательна стихия огня. И пули, а также дубинки и клинки на него не действуют. Хотя, если честно, некоторая логика в таком раскладе была. Но мы же по правилам играем, да? Игровые же условности не только на нас должны распространяться, не? Вот сейчас и проверим, судя по всему.
И я тут же похолодел от мысли, а что если в мои рассуждения вкралась ошибка. И жидкий элементаль сольет нас здесь и в прямом и в переносном смысле? Средств на возрождение ведь у славной группы «Корни» нет!
«Подожди, может не нападет еще!»– малодушно стал сдавать назад малым ходом юморист-уклонист. Эм перенес вес тела и сделал второй шаг по лестнице.
Статус мигнул, приставка из прилагательного исчезла. Перед нами оказался полноценно агрессивный враг.
Охранник выпростал из голубого шелка широкий водный рукав и хлестко обрушил его, метя в нарушителя спокойствия. Эм птицей перепорхнул выше, уклоняясь. Лестница затрещала под напором волны, но устояла.
– Бах! Бах! Бах!– первая обойма разряжена. Руки споро, будто только и делали, что отрабатывали месяцами навык на полигоне, меняют обойму. Элементалю эффект выстрелов пришелся явно не по душе. Как жаль, что над ним нет красной полоски, бара жизни, как в большинстве игр! И приходится полагаться лишь на интуицию и ответную реакцию.
– Попал, попал!– восторженно воскликнул Муха сверху. Как раз в то время, когда охранник обрушил сразу две тугих, уплотненных струи-руки, выбрав целью меня и Клима. Ох, едва ушел от приветственного жеста! Клима зацепило, врезав по плечу.
– Ты не хочешь спуститься и помочь?– выкрикнул я, задирая голову.
– Не... Тут еще один! – кажется я расслышал свист прута и сбивчивое дыхание мистика,– валите своего и ко мне, помогать!
Клим, спрыгнув к воде, уже вовсю орудовал лопаткой, рубя водную массу. Но орудовал отчего-то левой рукой. С другой стороны к нему присоединился Кузьмич, лихо, по-кавалерийски отчаянно наотмашь полосуя супостата лезвием мачете. Побледневшая, как плотно Тома вжалась в единственную нишу на площадке.
Мне стрелять? Или приберечь патроны для противника Мухамедьяра?
Страж крутанулся вокруг оси, выдав целый ворох «лисьих хвостов», подсекших под ноги обоих мужиков.
– Решено!
Я тщательно прицелился.
– Б-бах!– одна из аквамариновых масок разлетелась вдребезги. Кружение водной воронки замерло. И жидкость тут же опала, следуя таким милым сердцу и предсказуемым правилам гидродинамики. Волна выплеснулась на берег, напоследок окатив и кладоискателя, и зоолога.
– Догоняйте, парни,– я метнулся наверх, успев по пути растормошив, встряхнуть Тому.
– Отомри! Климу, кажется, помощь требуются!
Второй ярус встретил наклонным полом, что очень сильно сбивало с толку. Координировать перемещение тела в таких условиях было непривычно. И не только мне. Выносливость Мухи, хоть и не отражалась никакими барами, явно скатилась к нулю. Он уже тупо крестил воздух бронзовым прутом перед собой, сдерживая натиск белесого вихря в алебастровой бесстрастной маске.
– Б-бах,– черт, промазал!
Метил в маску. Попал в границы белесого контура. Сущность тут же поменяла форму на облако, не забыв выдать короткий, но весьма эффективный электрический разряд в грудь мистика, устремилась ко мне. Муха содрогнулся всем телом, прут на замахе выпал из руки, зазвенев о камень. Мое сердце екнуло. Я успел отбежать от грозового облака, доставая по пути толеранг. У меня оставалась последняя пуля. Теперь, когда я знал уязвимое место противника, особенно обидно было бы промахнуться. Запоздалое сожаление по поводу трех первых бездарно потраченных зарядов неприятно обожгло мозг. Кузьмич, кряхтя, преодолел лестницу. За ним появился и рудознатец, по-прежнему помогая себе левой рукой. Да... Нас два с половиной бойца против весьма серьезного врага!
«Элементаль воздуха, малая форма, агрессивен»
Не промахнись, Андрюшка! Пока Егор отвлекал облако, размахивая средством заготовки тростника, я прицелился.
– Тр-р-р-р-р-р!!!
– Б-бах!
Коварный охранник воспользовался со мной тем же трюком, что и с Эм. Продолжая воевать с Кузьмичем, выдал разряд в мою сторону! Видимо, не зря у элементалей маски по всем сторонам. Круговой обзор. Разряд угодил в металл пистолета. С одной стороны, спасая от кардиошока. С другой... Мышцы пальцев рефлекторно сократились, и последний выстрел ушел в белый свет, как в копеечку!