Ключ от Кеплиан

Нортон Андрэ

Досталось и удивлённым Кеплиан. Могли бы и сообразить, что в такое позднее время негоже задерживать детей, независимо от того, как воспитывают детей у них самих.

Все ещё сердито бормоча, няня погнала своих подопечных в дом, но только после того, как Шеваун обняла Зелу за шею.

— Спасибо, что покатала нас.

Тарна, наблюдавшая за этой сценой, замерла, глядя, как девочка торопливо топает вслед за своим братом. Значит, вот они какие, человеческие жеребята. Это было так странно и интересно — что дети не боялись Кеплиан. Конечно, им можно было объяснить, что бояться не надо; но одно дело — слова, а другое — реакция при столкновении с реальностью. Однако они и в самом деле излучали полное доверие! Кобыла помнила, как её названая сестра в ужасе отпрянула, когда их разумы соприкоснулись впервые.

Но потом девушка всё обдумала, приняла Тарну такой, какая она есть, и во второй раз её восприятие существенно изменилось. Но это относилось к Элири. Совсем недавно Тарна слышала, как девушка предостерегала хозяев замка, чтобы они не стремились к полному слиянию с сознанием Кеплиан. Очень может быть, эти двое обречены всю жизнь читать лишь поверхностные мысли — всё, что им доступно без вреда для себя.

Но… она пристально посмотрела на дверь, за которой исчезли дети… может быть, молодое поколение, которому не успели внушить, что надо держаться подальше от Кеплиан… Тарна потянулась к остаткам сена, Спешить некуда; у неё будет время все это обдумать,

Стояла уже глубокая ночь, когда приготовления Джеррани были закончены. В конце концов он вернулся и солярий, где ожидали Маурин и Элири. Они тоже не сидели без дела — в углу громоздилась целая груда тщательно отобранного оружия и других нужных вещей. Все вкратце рассказали друг другу, что делал каждый. Джеррани поглядел на специальную размеченную свечу, какими здесь пользовались для определения времени. Было уже поздно. Если встать пораньше и тут же отправиться в путь… Его рассуждения были прерваны Элири. Он что, забыл? Отправится в путь она, одна. Ей необходимо добраться до каньона и договориться с остальными о том, что они примут участие в отвлекающем манёвре. Только потом она поскачет к ручью, где встретится с Джеррани и Маурин.

— Погрузите всё, что, по вашему мнению, может понадобиться, на пару вьючных лошадей, — закончила Элири. — Позже ваши люди смогут использовать их как запасных. Как только сражение начнётся, мы поскачем прямо к Башне. Свет да будет с нами.

Они молча кивнули в ответ, и девушка зашагала к выходу. Поспала, а утром хорошенько позавтракала. Воин никогда не знает, как скоро придётся есть в следующий раз. Когда Элири вместе с Кеплиан ускакала, в замке царила возбуждённая суета. Как и договаривались, обратно её нёс Хилан. Он лёгким галопом понёсся по каменистой земле, радуясь тому, как слияние их разумов раздвигает границы его восприятия.

Зела и молодой жеребец, которые скакали рядом, ощутили слабое эхо испытываемого им удовольствия. Зела почувствовала укол огорчения. Кто знает? А вдруг у неё никогда не будет всадника, который станет ей по-настоящему родным? Потом она вскинула голову. Вот именно — кто знает? Всё может случиться — после того, как Башня будет разгромлена.

Они добрались до каньона и проскакали мимо рун, которые, как обычно, ярко вспыхнули. Кобылы и жеребята столпились вокруг. Элири спрыгнула на землю и объяснила, какой люди составили план. Кеплиан выслушали, поняли, обдумали и согласились. Кто именно будет сражаться, а кто останется здесь, чтобы заботиться о самых маленьких жеребятах, было решено заранее. Теперь те кобылы, которым предстояло участвовать в битве, протолкались вперёд. Элири подсчитала. Почти двадцать. Хорошо. Кеплиан обладали способностью приближаться к созданиям Тьмы на более близкое расстояние, чем люди, которые слабели от её зловония.

Девушка быстро зашагала к дому и достала связку заготовленных заранее факелов. Каждый из них представлял собой ветку с намотанной на него сухой травой. Дерево горело медленно, но давало яркий огонь. Прихватив факелы, Элири спустилась в подземный подвал. По её команде двери открывались одна за другой. Она отобрала оружие и кольчугу для Джеррани. Теперь предстояло самое трудное.

Она остановилась, опустошив своё сознание, так что оно стало похоже на гладкую поверхность озера; ни малейшей ряби не пробегало по его поверхности. Потом в глубине что-то зашевелилось, точно рыба, которая скользит под водой, не выныривая на поверхность. «Рыба» проплыла и утонула. Элири ждала. Наконец, «рыба» вернулась и на этот раз взвилась вверх в серебристом прыжке. Прежде, чем Элири снова потеряла её, девушка выкрикнула всплывшее в сознании слово.

— Сиэрен!

Мгновение казалось, что все древние камни вокруг вспыхнули, объятые пламенем. Потом позади неё они заскользили медленно и мягко; открылась ещё одна, последняя дверь. Девушка нетерпеливо зашарила взглядом. Внезапно её охватило отчаяние. Что там? Неужели ничего, кроме… Она вгляделась повнимательнее. Похоже на ком старой влажной глины. Влажной? С тех пор, как дом покинули прежние владельцы, прошло много, очень много лет. Как глина могла оставаться влажной так долго, даже если она находилась в закрытом помещении? Элири вспомнила волшебные шкафы наверху; может, и здесь то же самое? Но оставался вопрос — зачем понадобилось прятать глину в таком потаённом месте? Девушка дрожащими пальцами коснулась матово поблёскивающей поверхности.

Стараясь изгнать из головы все мысли, она предоставила рукам действовать самостоятельно, даже не вглядываясь в то, что они лепили. Покончив с этим, завернула своё изделие в кусок ткани. Ею, без сомнения, руководили высшие силы, и от них же последовало указание взять с собой то, что у неё получилось. Элири не противилась, хотя и не понимала причины. Зато она отчётливо ощутила, что могущественные силы так или иначе связаны с прежней хозяйкой этого дома. Ну что же, она доверится той, в чьих жилах текла та же кровь, что и у неё. Элири отнесла ткань и то, что было в ней завёрнуто, наверх, потом поела и поспала.

К полудню она уже далеко продвинулась по тропе, ведущей с гор вниз. Впереди скакали кобылы Кеплиан, вслед за ними — нагруженная лошадь. Элири сидела на Тарне, гарцевавшей с очень самодовольным видом. Хилан намного опередил остальных, разведывая путь.

Безо всяких приключений они добрались до предгорий, и Элири сделала привал, чтобы отдохнуть. Эту ночь они проведут здесь, а на рассвете закончат спуск и встретятся у брода с её друзьями. По пути девушка без труда подстрелила нескольких прыгунов, которых вспугнул стук копыт. Теперь она отошла с ними в сторону. Кровь уже почти вытекла, и сейчас оставалось лишь освежевать и выпотрошить тушки. Внутренности она сожгла, а связку шкур укрепила в развилке дерева, при крыв сильно пахнущими листьями. Если все закончится хорошо, можно будет забрать их. Чтобы выжить в этой стране, нельзя допускать, чтобы добро пропадало сколько бы его ни было.

Она сноровисто проткнула две тушки заострённым прутом и укрепила над костром, который уже потрескивал внутри круга камней. Остальные разрезала на куски и положила в горшок с водой, добавив туда зелень и травы, которые всегда возила с собой. Поутру ей будет некогда заниматься приготовлением еды; мясо которое за ночь хорошенько протушится на медленном огне, обеспечит ей завтрак. Как только прыгуны как следует прожарились, Элири съела их, сильными зубами отрывая сочное мясо от костей.

Кеплиан уже дремали, стоя вокруг костра, когда она расстелила рядом с ними походную постель и легла спать. Ей снились сумбурые, но зловещие сны. Сначала появился Фар Трейвелер, взгляд его глаз с печалью был устремлён на неё, а пальцы сложены в знак предостережения. Потом его сменил Кинан, и дремлющее сознание Элири потянулось к нему. Их дружба продолжалась не слишком долго — и всё же это был настоящий друг. Как сложилась его жизнь после её ухода? Жив ли он? Скорее всего, нет. Интересно, сейчас он явился, чтобы тоже предостеречь её? Фигура старика неторопливо двигалась среди холмов, и Элири поняла, что это Карстен. Кинан направлялся к маленькому кладбищу, где покоились его родные, и девушка последовала за ним.

Когда он добрался до места, она увидела, как в солнечном свете пламенеет цветами посаженный ею куст. Кинан одними губами произнёс её имя. Небольшой ветерок подул в сторону куста, и яркие лепестки посыпались на зелёную траву. Здесь всё было пронизано ощущением мира и покоя, ощущением того, что долгое путешествие наконец завершено. Элири сдержала слезы, почувствовав, что было бы неправильно оплакивать его. Он сам выбрал и время, и тропу.

Потом она провалилась в глубокий сон без сновидений и утром почувствовала себя отдохнувшей. Вскочила на тёплую спину Хилана, и маленький отряд рысью поскакал по тропе туда, где пенился и журчал ручей. Вскоре послышались звуки речи, Элири замахала друзьям рукой.