Ключ от миража
Шрифт:
— По делам или в гости на огонек? — спросил Колосов.
— По делам. К транспортникам вашим.
Катя старалась отвечать ему предельно лаконичным языком, который был всеобщим языком в милиции. На том, который не привлекал постороннего внимания — иду, мол, по делам служебным за информацией для прессы не к тебе, милый мой, в отдел по раскрытию убийств, а в автотранспортный отдел розыска, чтобы прояснить ситуацию по делу о нападении на сотрудника авиафирмы «Трансконтинент». Но этот длинный комментарий так и остался за кадром. Колосов улыбнулся, пожал плечами: ну, раз ты к
Мимо сновали сотрудники, хлопали двери кабинетов, трезвонили телефоны — сотовые, городские, внутренние.
— Ты что, волосы покрасила? — неожиданно спросил Никита.
— Нет, — ответила Катя.
— Значит, это просто так… Солнце из окна. Блики…
— Где ты видишь солнце, Никита? Здесь просто такой свет дурацкий, лампы горят…
Колосов повернулся, открыл ключом дверь своего кабинета:
— Заходи.
И Катя вошла.
— Садись, рассказывай.
Катя подумала: одни глаголы — и все в повелительном наклонении. Как же они все любят командовать. Даже когда вот так по-мальчишески вспыхивают румянцем. Даже когда бормочут что-то там о солнце и каких-то бликах на ваших волосах.
Она скромненько присела и как ни в чем не бывало завела вполне деловую светскую беседу. На языке мужа, Вадима Кравченко, это называлось обычно по-разному: «трещать», «молоть языком», «выдумывать». А на языке закадычного друга детства, Сергея Мещерского: «фантазировать и восхищаться». Но Колосов слушал терпеливо.
— Вот ты в отпуске когда была, к нам тут тоже газетчики приезжали, — заметил он, когда Катино красноречие иссякло. — Мы с ребятами час целый на их вопросы отвечали. Шеф распорядился, никуда не денешься. Ну, то дело, это, как этого взяли, как на того вышли… Л в конце один пацан с диктофоном — бух прямо в лоб нам: и чего, мол, вы, братцы, тут сидите? Зачем вам все это надо? Что, неужели некуда уйти?
Катя махнула рукой — а, брось. И поднялась с деловитым видом.
— Значит, к транспортникам торопишься? — Колосов подвинул к себе телефон. — Дела, значит, там круче некуда, надо же… Подожди. Так они тебе все равно ничего не скажут. Умрут там над своей секреткой. — Он набрал номер и включил громкую связь, подмигнув Кате:
— Сладков? Привет, Колосов. Как жизнь, дышите еще? — В переговорнике кто-то нехотя буркнул, как филин из дупла. — Что за дело там у вас с нападением на водителя «Волги»? Подвижки есть?
Катя вся обратилась в слух, жадно ловя ответы из селектора. Начальник автотранспортного отдела Сладков слыл в главке человеком тяжелым и несговорчивым. Прессу и телевидение на дух не переносил. И даже к сотрудникам пресс-центра относился с плохо скрываемой неприязнью. В душе Катя была благодарна Никите за то, что с присущей ему грубоватой чуткостью он угадал ее трудности и постарался помочь. Она слушала пересказ Сладковым событий на Горьковском шоссе, о которых и так уже знала.
— И машину взяли, и деньги? — уточнил Никита. — А сумма какая?
— Сто семьдесят пять тысяч долларов, — ответил Сладков. — Следователь в офис авиакомпании ездил, изъял часть финансовой документации. Они там говорят: эти деньги в банк везли — процент по кредиту проплачивать.
— А почему только один охранник деньги вез, без сопровождения?
— Ну, они там в компании мутят что-то. Что-то крутят. Пока ответ такой: всегда так деньги возили. Этот Бортников, потерпевший, у них вроде на очень хорошем счету, доверенное лицо управляющего, начальник службы безопасности. Но мне лично сдается — химия у них там какая-то с этими деньгами. Хоть по документам это кредитная платежка, но вполне может быть, что все это и липа. Может, просто послали этого Бортникова передать из рук в руки кому-то наличку.
— А он, зная, что его от самого Шереметьева вели…
— Никита, — Сладков кашлянул, — там, кажется мне, кое-что другое. Он нам ведь что сразу сказал, этот Бортников? Он сказал: напали на него на выезде с аэропортовского шоссе. Обогнали, к обочине прижали… Так вот, это все вранье. Мы сводки из ГИБДД получили за сутки. В то самое время, когда он говорит, что на него напали, там мертвая пробка стояла. Видимость была плохая из-за снегопада, там сразу три машины столкнулись, в зад друг другу въехали. Пока с ДТП наши разобрались, пока пробка рассосалась. Если бы на него напали на выезде, они бы все там намертво застряли на два часа и стояли бы, а не мотали его по всей Окружной.
— Ты хочешь сказать, это все инсценировка?
— Я выводов пока никаких не делаю. Я фактами оперирую. А Бортникова этого мы со следователем хотим повторно допросить. — Ну и? — Колосов кивнул притихшей Кате: слыхала, нет?
— Ну и ждем пока. Ищем. Сегодня утром звонили ему домой — глухо. Повестку мои сотрудники ему отвезли, соседям отдали. А ты, Никита Михайлович, что вдруг этим вопросом так заинтересовался? Какая-то информация прошла по Бортникову?
— Да нет, ничего конкретного. Вышел вот из отпуска, на оперативке слышу — транспортники какое-то дело сложное раскручивают.
— Да несложное, я думаю. Если все инсценировка, а я на семьдесят процентов уверен, что так оно и есть, считай — главный подозреваемый уже налицо. Вообще, если честно, замучили нас эти инсценировки с разбоем на дороге! И какой ведь народ пошел — вор на воре.
— Ладно, понял, удачи. — Колосов дал отбой и обратился к Кате:
— Ты сейчас к Сладкову лучше не ходи. Выжди до понедельника. Отыщется хмырь этот. Он ведь не судимый ранее, значит, в бегах долго не протянет. Слышала? Сто семьдесят пять кусков к нему в руки попало. За такие деньги не только разбой на дороге инсценируешь, сказку о похищении инопланетянами сочинишь, честное слово.
— Спасибо, Никита, — Катя вздохнула: жареный репортаж о разбое явно откладывался, а дело о подлом мошенничестве и краже пока было покрыто густым туманом. — Ой, а я сказать тебе совсем забыла: у Мещерского Сережи день рождения в субботу. Он, правда, специально никого не приглашает, но…
— Ты с мужем, конечно, придешь?
— Нет, Вадим уехал. Работодатель его в деловой вояж по Сибири отправился. И в Китай потом. Бизнес расширяет. А мой при нем — и за охранника, и за няньку. Ну, это у нас правилом уже стало. Работодатель его, Чугунов, старый уже…