Ключ от проклятой комнаты
Шрифт:
– Потому что у меня сердце болит. Если грянет проверка…
– Выпейте валерьянки и займитесь своей работой, – сказала Надя, напирая на слово «своей». – С фактурами разберутся без вас.
– Хотелось бы верить… – Валентина Николаевна закрыла дверь.
– Достает? – спросила Лера, нахмурившись.
– Постоянно.
– А уволить ее нельзя?
– Сергей и слышать об этом не хочет.
– Опять Сергей. Так бы взяла…
Надя улыбнулась:
– Хватит про сковородку.
– Делай как знаешь. Твой муж – значит,
Надя передала все, что услышала.
– То же самое мы узнали от Федорова, – сообщила Лера. – Думаешь, все дело в гибели девочки?
– И в смерти ее матери. – Разговаривая, Надя не выпускала из рук платка. Только теперь Лера заметила, каким худым и постаревшим стало ее лицо.
– Прости меня.
– Ты не сделала ничего плохого, – сказала Надя.
Сделав несколько шагов к двери, Лера обернулась:
– Все равно – прости.
– Это хорошо, что вы здесь, – обрадовался Дмитрий, когда Лера вошла в его кабинет.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказала она.
– Аналогично.
– Есть новости?
– И еще какие…
– Можете рассказать?
– Отчего же нет, – Губанов откинулся в кресле. – Сегодня на сервере бизнес-центра выложили файл с видеозаписью. На ней встреча Трешкина с Шостоком в его кабинете.
– Откуда? – не поняла Лера.
– Айтишники вычислили. Хозяин компьютера второй месяц лежит в больнице. Некто проник в его кабинет, подобрал пароль и благополучно скинул видеофайл с флешки в папку отдела службы безопасности. Этакий информатор, дескать, смотрите. – Губанов наклонился вперед и выразительно повторил: – Смотрите и слушайте.
– Это липа, – убежденно сказала Лера. – В кабинете Шостока нет видеонаблюдения.
– Ошибаетесь.
– Думаете?
– Знаю. После просмотра файла я побывал в его кабинете. Конечно же, с позволения вдовы.
– И?..
– Рядом с дыркой от пули, о которой вы, конечно же, помните, висит регулятор кондиционера. Так вот в щиток вмонтирована видеокамера.
– Насколько я понимаю, ничего общего с официальной системой наблюдения она не имеет? – спросила Лера.
– Скорей это шпионаж.
– Куда ведут провода? – Задавая вопрос, Лера почувствовала, как замерло сердце. Она решила, что расследование подходит к концу.
Дмитрий развел руками и улыбнулся:
– Проводов нет…
– Как нет?
– Камера – беспроводная. Сидит на передатчике. Максимальное расстояние уверенного приема на монитор – 150 метров. И то на открытом пространстве.
– Что это значит? – спросила Лера.
– Это значит, что корреспондент-наблюдатель находится в нашем здании. Или недалеко от него.
– О чем говорил Трешкин с Шостоком?
– О разводе.
– О чьем разводе? – Лере вдруг подумалось, что Шосток хотел развестись с Леночкой.
Дмитрий расставил
– Иван Васильевич Трешкин разводится со своей женой, поэтому обратился к Шостоку за консультацией.
– Могу я посмотреть?
– Прошу… – Губанов развернул монитор.
Лера увидела кабинет с непривычного ракурса. Шосток сидел за столом. На экране виднелся рукав от шубы Деда Мороза. Тот подошел к столу, снял шапку и бороду. Его выпуклый затылок казался продолжением лба, натянутого на сферическую болванку.
Губанов остановил просмотр:
– Дальше – конфиденциальная информация. У Трешкина не было ни малейшей возможности взять пистолет. Думаю, теперь Ивану Васильевичу понадобится только алиби на время гибели Сцейпек.
– Подождите-подождите… Кажется, я вспомнила. Мы можем посмотреть запись с камеры у лифта на первом этаже вестибюля за несколько минут до гибели Риты Сцейпек?
Без лишних вопросов Дмитрий поднялся с кресла:
– Идемте.
Они проследовали в соседнюю комнату, где у мониторов сидели двое охранников. Дмитрий склонился над пультом, взял лист и что-то на нем записал:
– Плюс минус десять минут. Камера у лифта на первом этаже.
– Сейчас… – охранник придвинул клавиатуру и мышь. – Смотрите.
На второй минуте просмотра двери лифта разъехались, и Лера стала водить пальцем по монитору:
– Вот, видите, это я… это Маша… А вот – Трешкин!
Вцепившись в портфель, Иван Васильевич выскочил из кабины и побежал к выходу.
– Вы знакомы?
– Нет, – ответила Лера. – Просто запомнила его. – Она улыбнулась. – У него голова похожа на электрическую лампочку. Ее будто ввернули в плечи.
Переглянувшись с охранником, Губанов улыбнулся:
– Считайте, что алиби Трешкину вы обеспечили. Осталось выяснить, с кем он говорил после убийства Шостока.
– С женой…
Все оглянулись на голос. В дверях стоял Васин.
– Он говорил со своей женой о разводе. Она это подтвердила. А в момент гибели Реутова Трешкина задержал наряд полиции за семейный дебош.
Филиция Павловна могла бы писать романы. В крайнем случае повести. Или рассказы.
Она пробежала глазами текст на мониторе и сама собой восхитилась. Кликнула мышкой по кнопке «Пуск». Нашла в компьютере калькулятор. Разделила один миллион на тридцать рублей. Получилось 33 333,3…
За ее спиной слышался размеренный стук молотка. Олег Иванович менял в кабинете плинтус.
– Готово? – спросила Филиция.
– Еще немного.
– Вы не знаете, какой на сегодня курс?
– Что?
– Какой на сегодня курс доллара?
Олег Иванович ненадолго задумался:
– А мне почем знать… Я их не покупаю.
– А я скоро куплю-ю-ю, – чуть слышно прошептала Филиция Павловна, затем округлила 33 333,3 до 50 000 и умножила на тридцать. Получилось один миллион пятьсот тысяч.