Ключ от проклятой комнаты

Князева Анна

– Учитесь грамотно его заполнять. Между делом я говорю много полезного. Не ленитесь, записывайте.

Лера с готовностью взяла ручку.

– Не сейчас, – остановил ее Лобов. – Думаю, мы с вами сработаемся.

– Не сомневаюсь, – сказала Лера.

– И хорошо! – Он воодушевился. – Хорошо, что не сомневаетесь и говорите об этом в лоб. Замечательно, что готовы учиться. Большинство из тех, с кем я работаю, не умеют ни думать самостоятельно, ни усваивать чужие мысли. Это настоящие дебилы. Поэтому их ежедневники я называю дебильниками. –

Он рассерженно сдвинул кресло. – Разжевываешь каждую мысль, разжевываешь. Требуешь: запиши! Но они и этого не умеют! Пассивные особи… Не могут ни-че-го!

Леонид Нилович поднялся с кресла, взъерошил рукой волосы:

– И таких в нашей стране, а особенно в Москве, большинство! Встал, почистил зубы – и снова уснул. Мозг дебилов спит круглосуточно! – Лобов исподволь наблюдал за реакцией Леры и, кажется, был доволен. – Мне нужны настоящие хозяева, а не специалисты с высшими образованиями. В институтах мало чему учат. В лучшем случае делают из людей сундуки. – Он прошелся по кабинету и обернулся. – Знаете, кто это? Это те, кто набит бесполезными знаниями. Сколько таких сундуков у нас перебывало… А если еще и несколько языков знают… У-у-у-уу… – он безнадежно махнул рукой. – Эти и вовсе гиблые люди. Ни на что не годятся. Поэтому в объявлениях по найму мы так и пишем: «с несколькими высшими образованиями и знанием больше одного иностранного языка не обращаться».

Лера расхохоталась. Вопреки уморительным рассуждениям Лобова, его мужское обаяние набирало силу. Его личность вырисовывалась со всей определенностью: неутомимый и изобретательный труженик-самоучка, постоянно приумножающий свой капитал. Против капитала Лера не возражала и к труду была готова, как новенький экскаватор.

Тем временем новый шеф обрел театральный запал. Он талантливо изображал своих оппонентов – бездельников, халявщиков, слабаков. Суждения о порядочности и милосердии, высказанные Лерой не к месту, наметили меж ними преграду, которая могла перерасти в Великую Китайскую стену.

– Порядочность… – задумчиво повторил Лобов. – Такого понятия в коммерции нет. Его придумала вшивая интеллигенция, чтобы оправдать свою бесполезность. Им, видите ли, порядочность мешает добиться успеха! – Он энергично взмахнул рукой. – Им стыдно выполнять неинтеллигентную работу! Им неудобно воевать с конкурентами! Они не могут лезть в окно, когда их выставляют за дверь! Они не способны навязывать другим свои идеи или чужие товары!

Усевшись в кресло, Леонид Нилович чуть поутих:

– И еще одно оправдание лентяям… – его лицо засветилось ехидством. – Грех! Вы, конечно, верите в бога? И в церковь небось ходите?

Лера неопределенно кивнула, и он продолжил:

– Так вот… Ходят туда эти мертвые особи, стучат лбами по грязному полу и ждут, когда им бог подаст… – он снова возвысил голос. – А самим стремиться к красивой жизни – грех! Работать по церковным праздникам – тоже грех! А праздничных дней в году у них – триста пятьдесят девять!

Во

взгляде Лобова мелькнуло прежнее отчуждение. Испугавшись, что так можно лишиться работы, Лера сказала:

– Я не соблюдаю церковных праздников…

Лобов захохотал, и в нем больше не осталось интригующей загадочности.

Лера поняла, что перед ней и впрямь большой оригинал.

Глава 30

Конфиденциальная информация

В Надин кабинет вошла Лера Казанцева. Скрестив на груди руки, она приблизилась к столу.

– Я пришла спросить, – голос Леры звучал резко. В холодном взгляде читалось недоумение. – Почему ты скрыла, что Сергей жил в квартире на Трехгорном Валу?

Надя спокойно выдержала ее взгляд:

– Потому что Сергей мой муж, сначала я должна была поговорить с ним.

– Поговорила?

– Да. Теперь ему известно, что он в опасности.

– Понимаешь ли ты, что скрыла важную информацию? Если бы ты рассказала раньше…

– Подожди, – Надя достала из сумки платок и положила его на колени. – Попробуй меня понять. У нас с Сергеем сложное время…

– Ты узнала имя его любовницы?

– Да, – Надя сворачивала и разворачивала платок. – Только дело намного серьезней. У них растет дочь.

– Кто она? – спросила Лера и села рядом с подругой.

– Какая теперь разница…

– Она работает здесь? У него?

– Да.

– Твой Сергей – сволочь… – сказала Лера и задумалась. – Хотя почему сволочь? Девять из десяти мужчин его возраста, с его деньгами… – опомнившись, она подняла глаза. – Прости.

– Да нет. Ты, в общем, права. – Надя смотрела в пол. – Просто нужно что-то решать.

– Развод?

– Не знаю, как объяснить Светке…

– Как? Взять и все рассказать.

– Я не могу, – Надя вздохнула. – Ей и без этого тяжко.

– Где же выход? – спросила Лера.

– Мне кажется, в том, что случилось, есть и моя вина.

– Ты мазохистка, – сказала Лера. – Муж изменил, а она – виновата. Взяла бы сковородку да ка-а-а-ак…

– Понимаешь… Когда нам плохо и мы говорим, что жизнь нас разочаровала, – это неправильно.

– Почему?

– Потому что на самом деле это мы разочаровали ее.

– Ну-у-у…

– В любом конфликте всегда есть две стороны…

– Здесь ты права, – согласно кивнула Лера.

– Я хочу понять, в чем я ошиблась. И все исправить.

– А по мне, взяла б сковородку да…

– Здравствуйте, Наденька, – в кабинет заглянула Голикова. – Заняты?

– Если можно – зайдите попозже… – сказала Надя.

– Я могу подождать… – приветливо начала Голикова, но вопреки ожиданиям закончила взыскательным тоном: – А вот налоговая инспекция ждать не станет.

– При чем здесь налоговая инспекция?

– Вы, Наденька, не предоставили в бухгалтерию счета-фактуры за ноябрь…

– А почему это волнует вас, а не бухгалтерию?