Ключ от проклятой комнаты

Князева Анна

– На складе, – ответил Олег Иванович. – А ключ у меня.

– Ключ от склада Филиции Павловны? – уточнил Губанов.

– Ее самой. Покойницы.

– Мы можем туда войти?

От неожиданности рабочий отставил чашку:

– Зачем?

– Нужно, – сказал Дмитрий, вставая из-за стола. – Считайте, из соображений безопасности. У меня есть такие права.

– А никто и не спорит. Только сначала доесть надо.

– Я сыт, – Губанов взглянул на Леру. – Вы?..

– Я тоже, – поспешно сказала та и быстро допила молоко.

Олег

Иванович прошел к вешалке и надел куртку. Он вышел, а Дмитрий пропустил Леру вперед. Выходя из комнаты, она оглянулась. Ей почудился странный гул.

Входные двери бизнес-центра были открыты, кое-кто из работников еще оставался в своих офисах. Дежурные охранники с пониманием встретили заросшего щетиной начальника. Вероятно, они уже обсудили его возможный «загул».

– Мы недолго, – сказал Губанов и обернулся к Олегу Ивановичу: – Где склад?

– На первом. – Свернув в коридор, тот открыл дверь: – Здесь… Его называют верхним, в подвале – еще один. Только от того у меня ключей нет.

Дмитрий оглядел захламленные полки.

– Деловитая была женщина, – сказал он. – Тащила все, что плохо лежит. А где ковролин?

– Вот он, – Олег Иванович похлопал рукой по рулону.

Из дальнего угла склада раздался Лерин голос:

– Кажется, я что-то нашла… – еще мгновенье, и из-за металлического шкафа вылезла сама Лера. В руке она держала квадратный кусок бордового ковролина…

Губанов взял его и встал под светильником. Он увидел то, что и ожидал увидеть: голубой след мужской подошвы.

Глава 40

Искушение

Если бы Ева Полонская учила физику и знала закон сохранения энергии, она бы не стала обманывать себя и судьбу. Она поняла бы, что во взаимной любви, как в физике, все выверено «до грамма»: сколько отдал, столько же получил взамен. Это чувство возможно лишь на паритетных началах. Мошенничество здесь не проходит.

У Евы были все основания относиться к Джакомо с благодарностью. Он методично интересовался ее самочувствием, не забывая отмечать, как хорошо она выглядит. Трогал ее за руку, обнимал и, разговаривая, заботливо переставлял предметы на ее столе.

Настал день, когда Ева решила вознаградить Джакомо за поддержку. Она пригласила его в гости. Клин вышибают клином: итальянец вполне подходил для того, чтобы занять пустующее место в ее сердце. Понимая, что это не самый целомудренный поступок в ее жизни, Ева все же считала, что вечер или даже ночь, проведенная в постели с мужчиной, не повлечет за собой утраты целостности ее натуры. И только одно не приходило ей в голову: если Джакомо вдруг ее полюбит, ей нечего будет дать ему взамен.

Зайдя в квартиру, итальянец не мог не заметить, что Ева превосходная хозяйка. В комнатах царил идеальный порядок – полная противоположность тому, что творилось на ее рабочем столе.

Усадив Джакомо на диван, Ева включила телевизор. На экране появился

Люсик, шел вечерний повтор сто пятнадцатой серии «Шелкового сердца». Сначала Ева хотела выключить телевизор, но, поразмыслив, решила, что так даже лучше. Пусть Люсик «видит»: его жена не теряет времени даром. Эта идея подхлестнула воображение Евы. Она включилась в игру: переоделась в халатик, принесла шампанское, погасила свет и зажгла душистые свечи.

– У меня даже дух перехватило… – сказал Джакомо.

– Не выдумывай. Просто выпьем шампанского. – На самом деле Ева надеялась, что одним шампанским дело не ограничится. Она представляла себе счастье, которое испытает Джакомо, покоясь в ее объятиях после бессонной ночи любви.

– Не знаю, что и сказать… – Джакомо мгновенно вспотел.

Ева взяла в руки бокал и пригубила шампанское. Итальянец тоже глотнул из бокала и поперхнулся. Она постучала кулаком по его спине.

– Хочешь, я расскажу тебе о моей жизни в Милане? – предложила Ева и рассмеялась. Это был нервный смех, к тому же не к месту. – Я прожила там два года. Работала в оркестре театра Ла Скала, потом ушла в симфонический. Дальше: гастроли, гастроли, гастроли…

Джакомо кивал, стараясь не смотреть на ее коленки.

– За год я объездила весь мир, – продолжала Ева. – А помню только оркестровые ямы. Жаль… Ямы везде одинаковые.

Предполагалось, что к окончанию сериала их общение перейдет на другой уровень. Ева сменила тему:

– Мне никогда не было так приятно… – она запнулась. В этот момент Люсик сурово взглянул на жену с экрана, – …беседовать.

Ева встала с дивана и выключила телевизор. Поразмыслив, решила сказать Джакомо что-нибудь ласковое, после чего он обязательно схватит ее на руки и отнесет на диван.

– Удивительный вечер, – сказала она.

Будто почувствовав, к чему она клонит, Джакомо спросил:

– Куда ведет эта дверь?

– В спальню… – зардевшись, Ева подумала: «И правда, там будет лучше».

– А где здесь уборная? – Джакомо встал с дивана.

Этот простой вопрос выбил Еву из колеи.

– Слева по коридору…

Джакомо прошел в коридор, а когда вернулся, бесхитростно поделился:

– От шампанского у меня жидкий стул.

Ева с пониманием прикрыла глаза и пересела поближе. Подол халатика задрался и обнажил ее ногу. Она рассчитывала на то, что это может сработать.

Тщетно…

«Ну и дураки эти иностранцы… Все нужно делать самой».

Ева взяла Джакомо за руку и заставила его подняться с дивана вместе с собой, обвила рукой его шею и положила голову на плечо, но тут же почувствовала, как он отстранился.

«Бедненький… Боится не совладать с собой».

Она посмотрела на него долгим, страстным взглядом:

– Милый…

– Дорогая… – прошептал Джакомо.

– Да… – простонала Ева и закрыла глаза. – Я сделаю для тебя все что угодно.