Ключ от прошлого
Шрифт:
– Мистер Винтерборн! – закричала одна из женщин с микрофонами. – Кто-нибудь уже запрашивал награду?
Мужчина с ножницами на мгновение замер, а потом покачал головой и ответил:
– Нет.
Директор, похоже, злился, что кто-то посмел прервать его речь. Едва он открыл рот, чтобы заговорить снова, из толпы раздался ещё один голос:
– Это правда, что вы собираетесь объявить своего племянника мёртвым, если никто так и не запросит те пять миллионов долларов?
Глаза Эйприл широко распахнулись от изумления. Пять миллионов долларов?
Но Грустный-мужчина-с-ножницами не стал никого поправлять. Только его лицо стало ещё печальнее, когда он произнёс:
– Мой племянник пропал десять лет назад. Я надеялся, что награда за информацию о его местонахождении поможет его отыскать, но даже это не сработало, так что…
– Дядя Иверт?
Голос был низким и хриплым, но достаточно громким, чтобы заставить мужчину замолчать. Толпа обернулась и расступилась, освобождая путь незнакомцу, который пробирался к красной ленточке и мужчине с гигантскими ножницами.
– Дядя Иверт, вы меня не узнаёте? Это я, Габриэль! – сказал мужчина. Толпа ахнула. А Иверт Винтерборн выглядел так, словно вот-вот упадёт в обморок.
Но прежде чем успело случиться что-то ещё, с другой стороны зала донёсся новый крик:
– Самозванец! – И толпа расступилась снова, чтобы пропустить ещё одного мужчину. Этот был неряшливым и грязным, в дорогой одежде, которая явно знавала лучшие времена. – Настоящий Габриэль Винтерборн – это я! – прокричал незнакомец.
Вокруг Эйприл начали вспыхивать камеры. Она услышала, как одна из женщин с микрофонами говорит:
– Пожалуйста, убедись, что ты это снимешь.
Оператор кивнул, а Габриэль № 1 тем временем начал проталкиваться в сторону Габриэля № 2.
– Лжец! – закричал Габриэль № 1, и все в зале разом повернулись в его сторону, словно зрители на теннисном матче.
– Самозванец! – завопил Габриэль № 2, и Эйприл вдруг испугалась, что ещё немного, и у неё закружится голова.
– Дядя Иверт? – Габриэль № 1 шаг за шагом приближался к красной ленточке и мужчине с ножницами, который медленно пятился назад. – Ты же меня узнаёшь? Я Габриэль. Твой давно пропавший…
– Подлец! – закричал Габриэль № 2, и Эйприл заметила, что он вдруг начал говорить с ужасным, фальшивым британским акцентом. – Вы не Винтерборн, сэр! Это я настоящий наследник Винтерборнов!
– Лжец!
– Мерзавец!
– Самозванец!
– Вор!
Никто из двух мужчин не походил на мальчика с портрета. И, видимо, они даже не слышали про тест на ДНК. Но на кону стояли целых пять миллионов долларов. У самой Эйприл не хватало денег даже на оплату штрафов в библиотеке.
– Хватит! – взревел Грустный-мужчина-с-ножницами, и оба Габриэля моментально притихли. – Мой племянник пропал без вести. Мой племянник, скорее всего, уже мёртв.
Он уже собрался было развернуться и уйти, но вспомнил про гигантские ножницы, ленточку и причину, по которой все, кроме Эйприл, здесь собрались.
– Вот, – мужчина разрезал ленту. – Объявляю выставку Винтерборнов
И он пошёл прочь.
Эйприл не знала, что случилось с фальшивыми Габриэлями. Наверное, они признали поражение и сбежали. К счастью, никто не обращал особого внимания на девочку, которая прошла мимо концов разрезанной ленты в большой зал, тоже полный картин и статуй. Но здесь были и другие вещи – вроде манекенов в бальных нарядах и расшитых блёстками платьев с бахромой понизу. Тут же была военная форма времён Второй мировой войны и свадебное платье из самого нежного кружева, что Эйприл когда-либо видела.
С каждым шагом девочка словно оказывалась всё дальше и дальше в прошлом. Наконец Эйприл увидела табличку «ФАМИЛЬНЫЕ ДРАГОЦЕННОСТИ ВИНТЕРБОРНОВ» и застыла перед ней… Очарованная. Заворожённая. Разглядывая ожерелья, кольца и нитки жемчуга настолько длинные, что Эйприл могла бы обмотаться ими, как мумия.
И тогда она увидела сундучок.
Размером и формой он напоминал коробку из-под обуви, но Эйприл никогда раньше не видела такой коробки. Та была покрыта золотом и инкрустирована жемчугом, бриллиантами и рубинами, но самой интересной деталью в ней, по мнению Эйприл, была замочная скважина в центре причудливого герба.
Этот герб выглядел в точности как тот, что был на ключе, который Эйприл, не снимая, носила на шее с тех пор, как ей исполнилось три.
Герб, который Эйприл снова и снова изучала кончиками пальцев, – единственный подарок матери, которая оставила её на пожарной станции с ключом и запиской: «Это моя дочь Эйприл. Позаботьтесь о ней. Я скоро вернусь».
Так Эйприл и узнала, что мама за ней вернётся. Именно поэтому она была уверена, что все Тейлоры и Ке(э)йтлин в мире ошибались на её счёт. Иначе и быть не могло!
За десять лет, проведённых в приёмных домах, Эйприл осознала, что родители действительно могли бросать своих детей. Но они вряд ли стали бы бросать ключи от сундуков с сокровищами. И с момента этого осознания девочка не переставала искать свою маму.
Но подходя всё ближе и ближе к маленькому драгоценному сундучку, Эйприл не могла избавиться от чувства, что всё это время искала не там.
3. Ночь в музее
У Эйприл было множество талантов. Как минимум пять. Может, даже шесть – смотря как считать.
Для начала во всех приютах, где она жила, Эйприл быстрее всех карабкалась по деревьям и стенам. Она лучше всех играла в салки и меньше всех боялась пауков. Никто не мог найти её во время игры в прятки. А ещё девочка прекрасно запоминала детали вроде кода от замка на холодильнике, даже всего один раз и в темноте увидев, как воспитательница его набирает.
Этой ночью Эйприл была особенно рада всем своим талантам.
Они позволили девочке проскользнуть легко, как пёрышко, через прихожую и прихватить коробок спичек, чёрную толстовку и банан (потому что не стоит идти на дело с пустым желудком).