Ключ от прошлой жизни

Серова Марина Сергеевна

– Что ты сделала? – гневно воскликнула Варя, уже не скрывая слез.

– Ты мне еще благодарна будешь, – голосом повидавшего жизнь человека произнесла я, – хотя бы за то, что я не проделала то же самое лично с ним! – добавила я, для значимости подняв вверх палец.

Варя, видимо, уже готова была предоставить мне тысячу аргументов, свидетельствующих о моей неправоте, но сделать этого не посмела, так как, устав от игры, с площадки вернулась Альбина, а с нею пять загорелых молодцов-волейболистов, судя по их виду, уже по уши влюбленных в нашу подругу. Варино покрасневшее от рыданий лицо, жидкий хвостик, вылезший из-под темного платка на голове, и стилизованный под моду времен молодости наших бабушек купальник никакого интереса в их глазах не вызвали, а скорее одно лишь сочувствие. Чего не могу сказать о моей персоне, улыбки их не померкли, когда Альбина представила меня.

– Познакомься, – беззаботно махнула рукой в сторону мужчин Альбина, – волейболисты, – представила их она. Я кивнула в ответ, Варя

никак не отреагировала на их вялое приветствие, адресованное к ней. Настолько общение с новыми кавалерами воодушевило Альбину, что следующие два часа, что мы оставались на пляже, Варвара могла спокойно пойти и утопиться, если бы я не продолжала присматривать за ней. Наш отдых был стремительно переклассифицирован из разряда лечебно-оздоровительного, или даже реанимационного (в случае Птичкиной), в любовно-романтический и пенсионерский (последнее относилось к моей персоне). Я поплавала в одиночестве в теплом ласковом море, так как Варя отказалась составить мне компанию. Потом, когда мне все же удалось уговорить ее пройтись вдоль воды, мы случайно оказались в хороводе, который затеяли аниматоры из мини-клуба, развлекающие детишек, и изображали две пальмы, которые на скорость наряжали загорелые малыши. С трудом высвободившись из их веселого круга, мы укрылись в приятной прохладе бара, затерянного к стороне от пляжной зоны. Там нас встретил белозубый бармен очень восточной наружности, о чем свидетельствовали, в первую очередь, темные волнистые волосы, большой мясистый нос, обильная растительность на оголенных участках тела и полная готовность тут же предаться любовным утехам, написанная в горящих, маслянисто-шоколадных глазах. Не избалованный из-за удаленности его заведения вниманием посетителей, он стремительно обрушил на нас сокрушительную силу своего обаяния, и я, чтобы прекратить наше становившееся очень навязчивым с его стороны знакомство, собралась уже покинуть бар несолоно хлебавши, как вдруг Птичкина согласилась на коктейль по его фирменному рецепту. Пить его полагалось в присутствии изготовителя, что она и сделала, практически на одном дыхании в три огромных глотка опорожнив приличных размеров бокал, в котором бармен, видимо, совершенно не обеспокоенный вопросом совместимости напитков, соединил, на мой неискушенный вкус, весь алкогольный ассортимент его витрины. Без труда изобразив благодарную улыбку, которая, по всей видимости, автоматически возникала у дегустатора этого термоядерного пойла с последней выпитой каплей, она полезла было за деньгами, но бармен радостно напомнил главный принцип работы отеля, гласящий, что «все включено» и платить не надо, после чего принялся активно приставать ко мне. Мне, признаться, ничего не стоило усмирить его пыл. Я сделала всего одно едва заметное движение, ухватила его руку в районе локтя, отчего донжуан переломился в талии, почти упав на колени, лицо его приняло жалкое выражение, и вместо жарких, наполненных страстью слов он принялся что-то шептать сквозь стиснутые от боли зубы на своем родном наречии. Пока я с ним разбиралась, Птичкина исчезла.

Я обежала заведение и увидела, что горемыка уже умудрилась сползти с высокого стула и сделала попытку отправиться восвояси, под свой спасительный зонтик. Сделать это было нелегко. Тело ее покрыла испарина. Голова, стоило только выйти из прохладного бара, закружилась под палящими лучами солнца. Мне ничего не оставалось, как только наблюдать, как чуть позже, видимо, ощутив какую-то сумасшедшую легкость во всем теле, Варвара даже попыталась присоединиться к продолжающим сражаться в пляжный волейбол. Но после трех, давшихся ей не без некоторых усилий шагов она растянулась во всю длину своего тела и захохотала во все горло. Я подошла, подняла ее и потащила в сторону бунгало. Ноги моей подопечной шли туда, куда хотелось им. Руки – пощипывали, хватали и слали воздушные поцелуи, совершенно не подчиняясь моим призывам сохранять приличия и прекратить безобразие. Но все было тщетно. С трудом я доволокла ее до лежака, положила в тень под зонтик и оставила на минуту, чтобы предупредить Альбину. Этого времени оказалось достаточно, чтобы моя протеже опять отправилась на поиски приключений. Она сползла с лежака, постаралась подняться и встала на четвереньки, в этот момент перед ее взором оказались две мужских ноги, ступни которых были обуты в кожаные шлепанцы. Мне, разумеется, был виден мужчина полностью, но я предпочла затаиться, чтобы понять, к чему приведет эта более чем странная встреча.

«Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось», – подумала я и продолжила наблюдение.

Проследовав взором по высоте довольно длинной ноги, Варвара предпочла отвести глаза, едва заметила краешек плавательных и, по всей видимости, очень коротких шорт. Но, как известно, пьяному море по колено, поэтому вместо того, чтобы извиниться и отползти в сторону, она выбросила вверх руку с растопыренными пальцами и представилась неожиданному препятствию на своем пути.

– Варвара, – бодро сказала она и дополнила знакомство звучным иком, полностью выдающим ее не вполне адекватное состояние.

– Александр, – с коротким смешком назвался он в ответ и дернул девушку вверх за протянутую руку. Я хотела вмешаться, но повременила, когда услышала:

– О, какой вы силач, Саша, – польстила своему помощнику пьяная Птичкина и стала

озираться, видимо, в поисках меня. В этот момент новый знакомый подхватил ее на руки и спросил: – Вы где живете, лучше я вас провожу!

– Не знаю, – честно призналась Птичкина.

– Пойдемте, я покажу, это моя подруга, – пришло время мне вступить в беседу. Тем временем Варвара мелко и даже как-то истерически захихикала и запричитала:

– Я так и знала, что вам с Алькой все равно, куда меня тащат. Вот он меня убьет, а вам стыдно будет! – подняла она вверх указательный палец, после чего повторно икнула и вдруг обмякла на руках мужчины.

Я решила пожалеть парня и быстро провести его к нашему бунгало, но не тут-то было. Когда мы удалились на приличное расстояние от пляжа, Варвара очнулась и затребовала отнести ее в бар, заголосила во все свое пьяное горло, что ей просто необходим освежающий глоток шампанского, и даже принялась колотить маленькими кулачками по спине Александра для убедительности. Он, заручившись моим вялым одобрительным кивком, обреченно исполнил ее просьбу и с облегчением опустил девушку на стул первого попавшегося нам на пути заведения. Потом развернулся с намерением покинуть ее с чувством выполненного долга. Я равнодушно пожала плечами, чего нельзя было сказать о нашей мнимой тихоне. Увидев, что кавалер намерен ретироваться, она завопила:

– Тоже мне, джентльмен, называется! Пригласил даму в ресторан, а сам в кусты?! – Ее поведение опять заинтересовало многих. Александр покорно уселся на стул. Я же заняла место у стойки бара.

Я прекрасно понимала, что утихомирить Птичкину мирным путем не удастся, похоже, такое поведение было для нее своего рода изгнанием стресса. Необходимо было дать прорваться этому нарыву до конца. После него могло начаться улучшение. Тем временем моя протеже уже позабыла, что находилась за столиком не одна, и переключила внимание на официанта, которого она тут же жестом подозвала и потребовала немедленно принести ей самое холодное и вкусное шампанское. В роли этого напитка выступала какая-то приправленная спиртом шипучка. Я специально сделала глоток, чтобы удостовериться, что в бокале не откровенная сивуха. Увидев мою гримасу по поводу качества напитка, официант попытался объяснить мне на ломаном английском, что ничего другого на условиях «все включено» нам предложить не может. Я решила заказать бутылку чего-то более приличного за наличный расчет, как вдруг Птичкина, устав ждать шампанское, подошла к официанту с другой стороны, буквально вырвала из его рук вскрытую бутылку и жадно отпила из горлышка. Я поняла, что вмешиваться бесполезно. Александр, судя по выражению его лица, был в шоке, но из каких-то своих моральных принципов приличий уйти не решался. Я поняла, что Варваре было абсолютно все равно, что пить после коктейля, попробованного ею в уединенном баре на краю пляжа, благодаря зверской смеси алкоголя в котором с ней сейчас и происходили все эти пьяные метаморфозы. У меня сложилось впечатление, что для реабилитации после тяжелого расставания с Антоном она избрала исконно мужицкий способ топить горе в вине.

В баре посетителей практически не было, если не считать ненадолго забредающих выпить чего-нибудь холодненького по дороге с пляжа отдыхающих. После несметного количества опорожненных Птичкиной бокалов ее горе вдруг всплыло на поверхность из замутненного алкоголем сознания, и она вмиг ощутила непреодолимое желание с кем-нибудь об этом поговорить. Но в поле ее зрения никого, кроме скучающего у стойки бара официанта, не было. Бубнить самой себе под нос ей явно не хотелось, поэтому она предпочла прокричать ему через весь бар.

– Послушайте, мужчина! – Ее голова покачивалась из стороны в сторону. – Вот вас когда-нибудь бросали? – подняла она глубоко волновавшую ее тему.

Видимо, обреченный быть ее собеседником официант не знал русского языка, поэтому широко улыбнулся и подошел к ней с бутылкой, чтобы освежить бокал.

– Это хорошо, – благодарно кивнула она (со стороны кивок выглядел так, словно ее голова оторвалась от шеи и резко дернулась вниз, и от падения ее уберегла последняя, жилка). – Ну ты хоть послушай меня, – остановила она его, тронув за рукав. – Сядь! – пьяно скомандовала Варя, заметив, что он непонимающе пучит на нее глаза.

Официант покорно опустился на стул. Успокоенная, она принялась рассказывать ему о своих сердечных ранах. Он кивал, делал очень сердобольный вид, гладил ее по голове, протягивал салфетку – вытереть слезы, в общем, полностью втерся в доверие. Полностью попав под его обаяние, Варвара не нашла ничего лучшего, как припасть губами ко рту что-то шептавшего ей на ухо официанта.

Александр к этому времени занял наблюдательный пункт рядом со мной. Как только мы отметили, что Птичкина, похоже, совершенно позабыв о нашем присутствии, собирается идти к официанту в ту часть территории, где обитал обслуживающий персонал, мы в едином порыве кинулись к абсолютно пьяной горемыке. Одного взгляда Саши на официанта хватило, чтобы тот не только отошел от столика, но бегом направился за барную стойку и скрылся в подсобном помещении. Александр покорно взвалил Птичкину на руки и поинтересовался у меня, куда ее нести. В этот момент мне пришла в голову довольно интересная идея, хотя я прекрасно понимала, что предлагать ее новому знакомому довольно опасно. Но для реабилитации Птичкиной были все средства хороши. План мой был прост, но я надеялась, что действен.