Ключ от рая
Шрифт:
Когда Келхан Кепеле схватил за пояс Хемракули и начал его трясти, внимание всех напряглось. Схватка длилась недолго. После того как противники по нескольку раз безрезультатно стискивали друг друга, наступила небольшая пауза. Воспользовавшись ею, Келхан неожиданно подставил Хемракули подножку. Не выдержав боли, предводитель нукеров упал.
Поднялся радостный шум.
— Молодец, Келхан!
— Сто лет жизни Келхану!
— Дай бог тебе сына!
— С этим ты не спеши. У него же еще и жены нет!
— Барана сюда, барана!
Но дарить барана было еще
Когда Келхан уходил с площадки, Кичи-кел не упустил случая задеть его:
— Ну, как руками тягаться? Не то что языком!
Келхан тут же прыгнул к нему:
— Ты и тут лезешь, шакал! А ну бросай свой кинжал и выходи, если не боишься! Трусишь! Знай, будешь за чужой зад прятаться, свой волки оторвут!
Кичи-кел поспешил отойти прочь. А Келхан вернулся на свое место и тяжело опустился на землю, держась за поясницу.
— Эй, барана неси, чего ждешь! — кричал Кичи-кел уже с другого конца.
Но Курбан, на котором лежала эта обязанность, стоял не двигаясь. Хоть бараны были и не его, но все равно было тяжело отдавать третьего подряд все тому же Хемракули. Забывшись на несколько мгновений, он размечтался. Он представил, что сейчас, именно в это мгновенье, перед ним появляются ангелы — в белых чалмах, с бородами и длинными посохами, такие, как о них рассказывали старики, и спрашивают его: «Мальчик, назови нам любое свое желание, и мы сейчас же исполним его!» И он попросил бы у них не богатства, не коня, не саблю, не долгую жизнь, не даже ту, которая была дороже всех на свете… Он попросил бы себе силу, которая могла бы победить Хемракули-хана…
Но третий приз ушел к Хемракули, как и два первых.
Если пальван имел хоть немного совести, он после трех одержанных побед, не видя достойного противника, уходил с поля боя, чтобы дать возможность и другим показать себя. Но Хемракули и не думал подчиняться этому негласному закону свадебных поединков. Напротив, опережая подхалимов из своей свиты наподобие Кичи-кела, он сам горделиво выкрикивал перед толпой:
— Ну, кто там еще хочет выйти? Не вижу храбрецов!
Из группы нукеров раздался голос:
— Достойных здесь нет, хан-ага! Придется и остальные призы мне забрать!
Но тут раздался голос:
— Эй, не спеши, юнец. Рано радуешься! Еще не всех поборол ваш хан.
Все взгляды устремились на человека, которому принадлежал этот голос. Это был Непес-мулла.
— Вот это дело! — радостно воскликнул Келхан Кепеле. — Ну-ка, покажи ему, брат!
Непес-мулла вышел вперед.
— Эй, сними сначала свой жесткий кушак, — встрял опять Кичи-кел.
— Не торопись, Кичи-кел. А то чьей-нибудь спине этот кушак придется как раз впору.
Непес-мулла не спеша развязал свой кушак, отдал его кому-то из стоявших рядом и обратился к Хемраку-ли-хану:
— Хемракули, ты знаешь, что я не занимаюсь борьбой, и поэтому условия мои не такие, как у других паль-ванов.
— Я согласен на все условия, — ответил самоуверенно Хемракули.
Мулла улыбнулся, и глаза его хитро сузились.
— Когда я выхожу с настоящим пальваном, я иду не на новый приз, а на все его прежние призы…
— Ну а если ты проиграешь?
— Если он проиграет, — вступил в разговор Пенди-бай, — ты получишь еще столько же овец, сколько у тебя есть сейчас.
— Я согласен.
В низине, на одной из окрайн села Апбас-хана, собралось много народу. Толпа шумела.
Когда появился хан с гостями, все взгляды устремились в их сторону. Но смотрели люди большей частью не на самого Апбас-хана и не на чужестранцев, а на огромную ханскую собаку, которая шла рядом с ним, слегка позвякивая легкой цепью. Собаку звали Бисяр, что по-персидски означало выдающийся. Апбас-хан считал, что даже и пес его должен быть ханом среди других псов.
У края лощины было выставлено множество собак разных пород и мастей. Сейчас каждый гладил и ласкал свое животное нежнее, чем любимого сына, а некоторые даже пытались внушить любимцу, как он должен вести себя во время схватки.
Когда хан и вместе с ним гости остановились, какой-то незнакомый человек тронул Каушута за руку и вполголоса сказал:
— Говори, что победит ханская собака, и не ошибешься. Считай тогда, что половина дела, за которым ты сюда приехал, сделана.
Каушут ответил на это нарочито громко, но обращаясь как бы лишь к своему собеседнику:
— Конечно, я в этом деле не мастак, но тут и слепому ясно, что победит собака Апбас-хана.
Хан услышал его слова и довольно улыбнулся.
А другие собаки, завидев ханского Бисяра, потеряли покой. Многим уже доставалось от него, да так, что подолгу не могли забыть ужасной пасти, которая и храброго джигита могла перепугать.
По традиции все хозяева собак собрались в одном месте, и лишь только Апбас-хан остался в стороне. Что ж, и хозяин и его собака были самим аллахом поставлены над остальными!
Распоряжавшийся состязанием вывел на середину здорового белого барана. Собаки, привыкшие к тому, что после барана начинается драка, принялись рычать друг на друга. Из толпы болельщиков послышались голоса: «Бисяр! Бисяр! Бисяр!» Услышав свое имя, пес заволновался. Но Апбас-хан натянул цепь и заставил его успокоиться.
— Первым выступает Бисяр, — закричал человек с середины. — Кто хочет выставить свою собаку против ханской?
Все молчали. Человек повторил призыв еще раз, и после этого первый приз — белый баран — был подведен к довольному Апбас-хану.
Вторым призом был баран поменьше. Два худощавых человека, чем-то похожих друг на друга, вывели на середину своих собак. Те кинулись в драку, но безо всякой охоты, видно, из одной только боязни не рассердить хозяев, которые безуспешно пытались стравить их. Было ясно, что настоящей драки не получится. Тогда собак расцепили и вновь криками и угрозами заставили сойтись. Псы лениво рычали и толкали лапами друг друга. Так продолжалось какое-то время. Наконец распорядитель оттянул назад ту, что была чуть покрупнее, и сказал: