Ключ, снеговик и весло под кроватью
Шрифт:
– Это очень хорошо! – Она подняла на него печальные глаза. – Бывают в жизни такие моменты, когда нужно спрятаться от всех, посидеть в тишине и темноте.
В столовую вошла Лариса. На ее лице, как обычно, сияла улыбка.
– Вы уже познакомились? Чудесно! Сейчас принесут ваш заказ. Что вы будете, Глаша, Маша, Даниил?
– Пожалуй, фрукты. – Неуверенно ответила Глафира. – И кофе, чисто за компанию. Нужно же как-то скоротать время, пока мы ждем пульт.
– Пульт? – Высокая прическа Жанны, облитая белым лаком с мелкими блестками,
– От ворот. – Охотно объяснила Глаша. – Со стола администратора пропал пульт от ворот, теперь никто не может выбраться из этого дома.
– Что вы говорите? – Удивилась дама, но особого испуга в ее голосе не было. – Как это, должно быть, неприятно. Надеюсь, что скоро это удастся уладить.
– Несомненно.
– А вы давно здесь отдыхаете? – Спросила Жанна у Даниила.
– Не очень. – Ответил тот, тоже сел за стол. – А вы?
– Уже несколько дней. – Блондинка наморщила лоб, красиво качнула головой, отчего дорогие серьги с крупными белыми камнями ослепительно вспыхнули. – Два дня? Три? Я не помню, нужно будет спросить у Ларисы…. Она все знает. Она все про всех знает, наша милая Лариса!
Глаша и Даниил быстро переглянулись. Маша спросила у Жанны, которая снова погрузилась в меланхолическое молчание:
– У вас что-то случилось? Вы такая печальная!
Дама ответила не сразу, ее остановившийся взгляд некоторое время был прикован к танцующему пламени свечи, стоящей перед ней, потом она коротко вздохнула и проговорила:
– У вас есть дети? Или вы еще молоды для такого шага?
– Есть. – Просто ответила Марья. – Четверо. И все, представьте себе, мальчишки. Старший, младший, а между ними чудесные близнецы.
– Ох! – Жанна всплеснула руками, ее глаза на миг блеснули искренним умилением. – Это, наверное, замечательно!
– Да. – Улыбнулась Маша.
– У вас тоже много детей? – Повернулась к Глафире заметно оживившаяся дама.
– Не так много, как у моей подруги. – Ответила Глаша. – Двое, но забот хватает.
– Заботы…. – Как эхо откликнулась Жанна, поправила на груди пышную чернобурку. – Заботы. Они съедают силы, здоровье, молодость, отнимают всю душу и любовь. А потом….
– А что потом? – Спросила Марья, увидев, что блондинка снова погрузилась в свои печальные мысли.
– А в один прекрасный день вдруг приходится осознать, что ты больше не нужна своему ребенку. Ни ребенку, ни мужу – никому. Дети вырастают и стараются сбросить со своих плеч бремя родительской любви и заботы. Им хочется вырваться на волю, вдохнуть полной грудью соленый воздух путешествия в опасную страну, под названием Взрослая Жизнь. И что тогда остается нам? Смиренно ждать старости? Смотреть, как дети уходят, ждать от них подачек в виде редких звонков и писем?
– Почему же вы так мрачно смотрите на эту проблему? – Без каких-либо эмоций спросил Гирс. – Жизнь не сводится к одной только родительской любви и тотальному контролю над своими чадами! Меня, например, дочка уже не допускает
– Не сравнивайте, пожалуйста. – Надменно произнесла Жанна. – Мужчины вообще легче переживают эти моменты. У вас нет такой привязанности к детям, как у женщин, у вас бизнес, охота, работа, друзья, разговоры….
– Разумеется. – Согласился Даниил. – Уж я бы точно не стал сидеть несколько дней взаперти в гостиничном номере и лить слезы, только из-за того, что в семье наметились проблемы.
– Что вы понимаете! – Воскликнула Жанна. – Вы же ничего не знаете!
– Расскажите.
– Кому интересны чужие печали? – В руке блондинки появился небольшой носовой платочек, которым она стерла со щеки совершенно настоящую, не вымученную слезу.
– Когда приедет курьер – неизвестно. Нужно же о чем-то беседовать. – Даниил потянулся, удобно откинулся на спинку большого стула. – Почему бы и не о детях? Чем плоха тема?
Жанна поднялась со стула, нервно прошла по комнате, на несколько секунд задержалась у картины «За любовь», потом, уткнувшись в меховой воротник, с болью в голосе призналась:
– Мой сын больше не любит меня!
– О, Господи…. – Испуганно вскрикнула Марья, громко хлопнула себя ладошкой по коленке. – Что же вы такое говорите!?
– Да-да! – Со слезами в голосе продолжила блондинка. – Если отца он еще как-то воспринимает, то моя любовь его раздражает! Все мои попытки проявить материнскую заботу заканчиваются скандалом!
– И после очередного скандала вы собрались и уехали в «Черный дом»?
– Откуда вы знаете? – Повернулась к инспектору Жанна.
– Ниоткуда. Элементарная догадка.
– Вы правы. – Дама снова провела платком по щеке. – Я надеялась, что своим уходом накажу сына, заставлю его почувствовать себя виноватым….
– Ничего не получилось? – Спросила Маша.
– Нет. Не знаю. – Жанна медленно покачала головой. – Я ни разу не позвонила домой. Но самое страшное, самое кошмарное во всей этой истории то, что ни сын, ни муж, ни разу не позвонили мне.
– Охо-хо…. – Горестно вдохнула Марья. – Даже не верится, что такое может произойти на свете….
– Почему же не верится? – Сквозь меховой воротник пробормотала дама. – Вам бы позвонил муж в такой ситуации?
Маша задумалась, наморщила лоб, в мыслях добросовестно пытаясь смоделировать такую ситуацию, но потерпела полное фиаско:
– Ох, не знаю…. Мне кажется, если бы я и собралась куда-нибудь уехать, дальше собственного крыльца мне бы уйти не удалось. Меня бы не пустили. – Честно ответила она. Усмехнулась, потрясла в воздухе острым кулачком. – А уж потом я бы узнала, что такое настоящий, качественный «скандал»….
– Ваш муж такой тиран в доме? – Повернулась к Маше Жанна.
– Хозяин. – Поправила Марья.
– И вас это устраивает?
Вместо ответа Маша чему-то улыбнулась.
– Сколько лет вашему сыну? – Спросил Даниил.