Ключ
Шрифт:
Ну вот. Благодаря безрассудству Ладыгина Лебедева вроде как осталась жива. Ну, во всяком случае, со всхлипом пыталась втянуть в себя воздух. А он даже не мог предстать перед ней во всей красе. Вместо него ей помогал Сергей. А он… А что он? Он вообще боялся открыть рот, так как тогда очень даже мог заорать благим матом. Поначалу-то ничего не почувствовал, но теперь… Ох и знатно же он приложился копчиком!
– Й-а-а на-арма-ально.
– Точно нормально? Ты в крови, – не унимался заботливый Вертинский.
С одной стороны, больно неимоверно. Но с другой – обидно,
– Сергеич, ты как?
– Н-н… Кх… Н-нормально.
Ну да. Кроме пятой точки, и впрямь порядок. С Лебедевой тоже вроде обошлось. Нет, ее бронежилет очень даже пострадал, в смысле когти зверя слегка подрали чехол, но этим все и ограничилось. Сама его обладательница оказалась невредимой. Александр вовсе не был единственным, кто обряжался в этот девайс.
На Колонии использовался легкий образец, из тех, что носятся даже под рубашкой. Местным хищникам даже он не по зубам, а потому таскать бронежилеты большего класса защиты нет смысла. Вся охрана и те, кто бывал по служебной надобности за периметром, были обеспечены всем казенным. Остальным, желающим приобрести средства защиты в личное пользование, предстояло их выкупить в лавке. Кстати, никто и не думал этим пренебрегать. Еще чего, жизнь все-таки дороже денег, к тому же не таких уж больших.
Как ни странно, но первой в себя пришла Лебедева. Она тут же все взяла в свои руки и приказала перенести Ладыгина в вахтовку. Именно что перенести, под это дело были использованы носилки. Кстати, это она запретила марать их кровью, когда мужчины стали перетаскивать мясо. Властная такая особа. Впрочем, Александр был не в претензии, так как теперь ему пришлось лежать на них животом вниз.
Пока Вертинский и водитель загружали добычу (вернее, зубрятину они уже перенесли, но решили, что грешно оставлять в чистом поле нетронутую тушку волколака, – неплохой повод устроить обжираловку с шашлыком, вот и надумали срезать куски получше), Лебедева же занялась «раненым». Впрочем, особо она ничего предпринять не могла, разве только приложила к ушибу хладопакет.
– Ну как, получше? – заботливо поинтересовалась девушка.
– Спасибо. Так куда лучше. Только вот… Носилки и все такое…
– Угу. Подумаешь, задницей приложился. Это вы зря. Копчик – это вовсе не шутки. Даже если позабыть о том, что это все же позвоночник, на него завязана большая группа мышц. Так что шутить с ним не рекомендуется. Хорошо бы сделать рентген, но, к сожалению, здесь это невозможно. Остается взять вас под наблюдение, ну и постельный режим. А сейчас отвернитесь, мне себя осмотреть нужно.
– Так что же вы… – возмутился было Александр, приподнимаясь на руках.
– Да лежите вы, Аника-воин. Не добрался он до меня. Лапой-то ударил, да только вскользь. Я бы и не упала, если бы он когтями не зацепился за чехол бронежилета. А там уже он все больше хотел в глотку мне вцепиться или голову откусить. О господи, жуть-то какая! – Лебедеву даже передернуло.
Нужно отдать ей должное, нервы у нее стальные. То, что с ней происходило на Земле, после того как она сбила девочку, совсем другое. Там ее съедало чувство вины. А вот здесь… Даже после такого нападения она проявила себя как волевой, целеустремленный человек с крепкой психикой.
– Если решили заштопать чехол жилета, то лучше обождите до лагеря.
– Да я не о жилете. Отвернитесь. Тут ведь какое дело, – продолжила она объяснять, когда Ладыгин отвернулся, – волколак-то до меня не добрался, зато спаситель приложил так, что у меня даже в глазах потемнело. Ну вот, так и есть, теперь синяк будет. И как вы только умудрились попасть прямо в грудь.
Александр воровато повернул голову и скосил взгляд на Лебедеву. Девушка стояла спиной к нему, голая по пояс, и что-то там рассматривала у себя на груди. При виде этой картины он даже нервно сглотнул. И что с ним такое творится, ведь не сказать, что отличался робостью с женщинами. А поди ж ты, сподобился, «мяу» сказать не может.
Уже через минуту, убедившись в том, что синяки выйдут знатные, Лебедева опять оделась. И сделала это вовремя, так как Вертинский и водитель принесли срезанное с волколака мясо. А еще через пару минут наскоро ополоснулись и двинулись в обратный путь.
– Кхм. Сергеич, ты это… Оплошал я, – присев рядом с лежащим на животе Ладыгиным, повинился Вертинский.
– Да ладно. С кем не бывает. Хорошо все то, что хорошо кончается. Но, Серега, ты выводы-то сделай. Заметил, как только расслабимся, так сразу проблемы косяком. Вон Наталью Игоревну чуть не потеряли.
– Ну мою потерю общество как-нибудь переживет. А вот гибель некоего лидера переселенцев с Земли была бы поистине невосполнимой утратой. Прав все же совет: вы самый настоящий безответственный тип.
Нет, ну что ты будешь делать! Язва, она и есть язва. Нет, не забудет она ему того, как здесь оказалась. Хоть бери и обратно возвращай. Ага. Сейчас, разбежался, прямо с низкого старта. И дело тут вовсе не в том, что он лично ей симпатизирует. Да пусть лучше она до конца дней его ненавидит, чем Колония лишится такого медика.
– Этот безответственный тип, между прочим, сегодня спас вам жизнь, – буркнул в свое оправдание Ладыгин.
– И я должна быть ему безмерно благодарна, – кивая в такт своим словам, не без издевки продолжила она. – Если уж на то пошло, то именно благодаря этому типу я вообще оказалась на Колонии, да еще и против своей воли. Это тоже так, между прочим. Сереж, ну что там с моим красавцем.
Пока эти двое выясняли отношения, Вертинский решил занять себя осмотром карабина Лебедевой. А что ему еще делать? То, как смотрит на девушку Ладыгин, не заметит только слепой. И только полный дурак не поймет, что все это значит. Остается лишь удивляться, как этого не понимает сама Наталья. Хотя… Сомнительно, чтобы девушка не осознавала, что производит впечатление на мужчину. Тут уж скорее другое. Кошка между ними пробежала, вот и вся недолга.