Ключ
Шрифт:
— Ну? — повернулся я выжидающе, когда, наконец, закончил.
Сердитая складочка у переносицы уже разгладилась. Девушка сидела, свесив ноги с валуна — пятки сапог на плоской подошве легко постукивали о камень, — и, откинувшись на руки, смотрела заинтересованно. Зелёная шапочка упала, и охотница не стала надевать её снова. Солнце играло в короткой волне каштановых локонов. Определённо, она была красива. Определённо, она знала это.
— Теперь я действительно верю.
— Веришь? Во что? — Для меня эта фраза смысла не имела.
— Ты не испугался лесного брата: шёл с ним одной тропой и пил с ним из одного источника. Ты не испугался следопыта клана и посмел повернуться ко мне спиной, когда жало моей стрелы смотрело тебе в грудь… В тебе сердце волка.
Я сокрушённо покачал головой. Пришло непрошеное ощущение фэнтезийной сказки, игры, которая может быть в любую минуту прервана. Благо воспоминания о злоключениях в обозе не дали мне покинуть эту грешную землю и унестись в облака на крыльях фантазий. Из всего вышесказанного я чётко усвоил лишь одно: эта девица действительно могла меня убить и, возможно, не сделала этого лишь потому, что я повёл себя странно. Это имело смысл, всё остальное — нет. Это стоило взять на заметку.
— Если верить данным последнего медицинского освидетельствования, сердце у меня — вполне человеческое, здоровое, без пороков и следов ожирения. — Кажется, мне снова удалось удивить её, она спрыгнула со своего насеста, подошла ближе, склонила голову заинтересованно. Теперь она смотрела на меня снизу вверх, но в глазах её не было и тени беспокойства, лишь любопытство. — Лесной брат — это волк? Откуда ты знаешь, что я делал ночью? Ты следила за мной? — Я постарался занять её вопросами.
— Волк — это волк. Лесной брат — это лесной брат. Неужели не знаешь разницы?.. И никто за тобой не следил, вы столкнулись, ты удивил его, он рассказал клану. — Теперь она озадачила меня. На минуту я потерял инициативу. — Человек, который не боится леса, может быть крайне опасен. Все люди боятся леса.
— Ну и бред. — Я заметил, что на плече из пореза всё ещё идёт кровь и никак не желает останавливаться, попробовал пальцами защемить края царапины. — Лес — такое же место, как и любое другое. Ничем не отличается. Главное — знать, как вести себя правильно, а бояться в лесу абсолютно нечего.
Здесь я лукавил, ночью я порядком перетрусил, но никто не смог бы заставить меня признаться в этом. Заметив мои попытки остановить сочащуюся из раны кровь, девица засуетилась.
— Погоди, — она повела плечами, и рядом упал маленький зелёный рюкзачок размерами не больше тех, что носят сейчас особо модные штучки. Склонившись, она ослабила тесьму на горловине и извлекла длинную бледно-зелёную ленту, скрученную наподобие бинта. — Давай перевяжу уж.
— Ну, уж перевяжи. — Я улыбнулся, она замерла, но затем робко улыбнулась в ответ.
Я сел на песок, иначе ей было бы неудобно. Она оценила этот жест и улыбнулась мне вновь. Кажется, наши отношения пошли на лад. Я попытался сориентироваться. Ведь вчера ещё у меня была цель. — Скажи-ка, далеко ли отсюда до тракта и в какую сторону надо идти?
Её руки замерли на миг, но тут же вновь принялись за работу.
— Что тебе тракт? Тракт петляет. Отсюда до Торжка ближе… или тебе к границе надо? — Я снова почувствовал лёгкую заминку. Усмехнулся, вспомнив про белгрских шпионов.
— Мне надо на тракт. — Я решил придерживаться принятой тактики, раз уж правда удивляет её, пусть удивляется дальше. На здоровье. Помогла бы лишь. Я чувствовал, что мои резервы на исходе. День-два, это всё, что было у меня в запасе, действуй я в одиночку. Жутко хотелось есть. — Там вчера стычка была, утром. Может, знаешь? Я… оставил там вещь.
Она расхохоталась. Я аж вздрогнул, так неожидан был этот искренний, весёлый смех. Особенно после всего случившегося.
— Тогда забудь. Ничто не залёживается на тракте долго. Кто-нибудь уже давно присвоил твою… вещь. — От меня не ускользнула поставленная пауза. Эта девчонка тонко чувствовала ложь.
— Хорошо. — Воздуха я набрал полную грудь, потому что собирался выложить всё. — На самом деле, я оставил там друга, даже нет, не друга… маленького человечка, за которого несу ответственность. Я встретил в лесу девочку, и мы шли вместе, потом попали под облаву, там было много людей, вооружённых и озлобленных. Девочка скрылась, меня приняли за грабителя, заковали в цепи. Целый день я шёл вместе с обозом, а потом бежал… мне помогли бежать… те самые разбойники. А сейчас я должен вернуться и найти её, чтоб отвести домой. Только не спрашивай, что маленькая девочка делала в лесу одна, когда до поселений так далеко, и почему бандиты помогли мне. Этого я объяснить всё равно не смогу.
Я выдохся. Девушка смотрела на меня пристально и тихо. Она молчала, и я не смел сказать и слова.
— Какой ты чудной… Ты не боишься леса, но вздрагиваешь, когда рядом смеются. Твоя ложь похожа на правду, а правда кажется ложью. Тебе нужна помощь, но ты ни за что не станешь просить о ней… — Она вдруг кивнула головой резко, будто завершив некий внутренний диалог. — Хорошо. Я отведу тебя туда, поищем твою спутницу вместе… кем бы она ни была и как бы вы здесь ни оказались. — Она лукаво улыбнулась мне. Я почувствовал огромное облегчение, но не смог выразить свою благодарность словами.
Она же выудила из рюкзачка косоворотку с короткими, до половины плеча, рукавами.
— Надевай. — Тонкая ткань холодила руки, я надел, и обновка пришлась впору. — Брат так и сказал: у порогов Рьянки найдёте чужака, полугол и бесстрашен, движется вниз по течению. — Девушка ответила на мой невысказанный вопрос. Нырнула в лямки рюкзачка, прыжком вскочила с колен на ноги. — Чтобы попасть на тракт, нам надо вернуться назад. Идём!
— Стой! — Я поднялся, стряхнул песок со штанин. — Мне не совсем тракт нужен. Здесь в лесу есть хижина.
— С подземными пещерами?
— Точно. — Я даже растерялся чуть. Ещё свежо было воспоминание о том, какую реакцию вызывало одно слово «лабиринт» у грабителей, и вот теперь не пробуждает абсолютно никаких эмоций у маленькой лесной девчонки.
— Ну, идём. — Она кивнула, приглашая за собой, обогнула валун, цапнув свою зелёную шапочку, шагнула под своды леса. Я заторопился следом.
— Слушай, а как же подземные чертоги, чарующие голоса, лабиринт, в конце концов? — Я только и знал, что отводил низко нависающие ветви. Девушка, напротив, шла легко, подныривала под сосновые лапы, огибала густые заросли, я едва успевал за ней.