Ключ
Шрифт:
Меня поставил он на место. Прижал к земле и растоптал.
Вся моя важность, воля, смелость… Я к этой важности привык!
Всю несгибаемость как ветром вдруг унесло и сдуло прыть.
Вот точка, там, на горизонте, и несся снова страж ко мне,
Как разъяренный бык в загоне, но бык, который вдруг взлетел.
Что за нелепая дилемма всегда одна, на всем пути:
Сражаться, биться без сомнений, или сказать себе «беги!»?
Произойдет ли что хотелось, или утащит он
Все онемело мое тело, не мог я им пошевельнуть!
Как победить его?
– Ты знаешь!
– Я слишком слаб!
– Себе не ври!
Как мошку раздавить – так сразу! Как мошкой стал ты – стал труслив!
Нетерпелив ты и беспечен. Где нужно ждать, вперёд бежишь!
Где нужна скорость, ты замедлен…
– Учитель…
– Просто потерпи!
Чернокнижник
Эмоций сила мне запретна
С тех пор, как в этот мир пришел!
«Он мертв, – сказала акушерка,
Откладывая стетоскоп. –
Не плачет, не кричит ребенок,
Не дышит он. Не бьется пульс.
Явившись в мир, уйти был волен,
Сюда он просто заглянул.
Рождения день совпал с днем смерти,
В реестре новая строка:
Мгновением эту жизнь измерив,
Похожих впишем пару дат.»
Если сыграть такое в нотах,
То прозвучит лишь тишина -
Все замолчали удивлено,
Когда я приоткрыл глаза.
Наложенным на чувства ветом,
С рождения был «награжден».
Всю свою жизнь, до самой смерти,
Жить без эмоций обречен!
Чувств человеческих потоки
Внутри меня рванули вспять.
Все они спрятались под кожу
Так глубоко, что не достать.
Я жил в молчании, как камень,
Похож был на живой портрет.
Пустой внутри, как лунный кратер
На неизведанной луне.
С любовью незнаком был страстной,
Не знал я ревности хромой.
Была на мне все та же маска –
Безжизненность с зашитым ртом.
Я не узнал о «чувствах настежь»,
Эмоций «не держал в себе».
Парализованным был напрочь,
Хоть двигался я, как и все.
Был сам себе и всем неясен
И все были неясны мне!
Был на виду у всех, но спрятан,
Плащ – невидимка на душе.
Все растворялось как в тумане,
В молочной, непроглядной мгле.
Таким как я, детей пугают,
Живой тотем, чтоб вызвать смерч.
Кряхтя, с отдышкой, жизнь тащилась,
Кто мог, ухаживал за мной.
Морщины, волосы седые
Дополнили меня с лихвой!
Свой век со скрипом доживая
В том пансионе. У окна
Сидел я. За цветущим садом не наслаждаясь наблюдал.
Открылась дверь.
– К Вам посетитель, – проговорила санитарка. –
Как хорошо, что вы не спите,
А то Ваш гость к вам очень рвался.
Вот тот момент, когда пришел ОН,
Кто чувства все мои украл.
Был радостный он и веселый,
Был молод, яркий, как звезда.
Передо мной он поклонился,
Улыбка не слетала с губ:
– Меня назвали чернокнижник,
Людскими чувствами живу!
Пришел к тебе я извиниться за то,
Что жизнь твою сломал.
Людские чувства-моя пища,
Тебя я вычерпал до дна!
С кресла-качалки я свалился,
Схватить пытаясь колдуна…
Два труса
На поле боя встретились два труса!
Судьба хитра, подставила плечо.
Ведь трус всегда узнает труса.
Похожий у них взгляд, и, кажется, одно лицо.
В висках стучит, дрожат коленки,
Назад отступишь – в миг казнят!
Боится каждый своей смерти,
Нельзя об этом не сказать!
Похожие у трусов мысли -
По меньшему сопротивлению иди!
Так битва началась словесная,
Заточены у трусов языки!
– Я вижу, конь твой тощий, еле дышит,
Да и сам худой ты, будто жердь.
Не понимаю, как тебя смог дотащить он,
Ведь при тебе я вижу латы, шлем, и меч?!
– О книге, друг мой, судишь по обложке, -
Напротив прозвучал ответ, -
Пускай и не доел я пару ложек,
Зато таких как ты съедаю на обед.
И конь не подводил меня ни разу!
Он мало есть, легко бежит.
А на твою посмотришь клячу…
Сильнее своего хозяина дрожит!
И за сраженьем наблюдал ты
С того, далекого холма.
Победоносное решенье!
Стоял бы там, пока окончится война!
– Стоял я возле наших полководцев-
Стал собеседник отвечать, -
Там, где начальники – я в той же лодке!
За ум, за смелость любит меня царь!
А обучался драться я у самых лучших,
У мастеров меча и топора!
На вашей стороне такие не найдутся,
Но если снять кота с березы, это к вам!
– Известно, у начальства подчиненных много!
Попробуй всех их сосчитай