Ключевые идеи книги: Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью. Екатерина Шульман

www.smartreading.ru

Кто из нас не слышал следующих утверждений: «Мы катимся в Советский Союз», «Сейчас все, как в году N», «Народу нужна сильная рука», «Это конец и деградация». Но что из этого имеет отношение к реальности? Действительно ли все держится на нынешнем президенте, российский народ агрессивен и кровожаден, а страна встает на рельсы фундаментализма? В книге «Практическая политология.

Пособие по контакту с реальностью» известный российский политолог Екатерина Шульман отвечает на эти и другие животрепещущие вопросы. В книгу вошли лучшие статьи автора для газеты «Ведомости» за 2013–2017 годы. Несмотря на даты публикации статей, сборник не теряет своей актуальности, так как позволяет сориентироваться в общей политической

Здравый смысл и научное понимание политических реалий, предложенные автором, – противоядие от новостной тревожности, увлечения нерелевантными историческими аналогиями и прогнозирования скорого конца света. Из книги вы узнаете, что такое гибридный режим и чем он отличается от классического тоталитаризма, стоит ли идти на выборы, если они только имитируют демократию, и насколько вредна законотворческая продукция последних лет. Но прежде чем углубиться в познание реальности, давайте разберем три логические ошибки, столь популярные в публичном пространстве:

1. «Не будет X, не будет и России». Персонификация – грех, ибо Россия, как и любая другая страна, переживет не только гражданина X, но и Y, и Z. Между конкретной личностью и политическим режимом нет знака равенства: личность может уйти, а режим остаться, и наоборот.

2. «На Западе все так же, как у нас, только там это скрывают». Такие представления о мире характерны для стран догоняющего развития [1] . Свободные выборы, экономическая конкуренция и независимые суды более чем реальны и вполне достижимы.

3. «Во всем виновата география, а история повторяет себя». Как бы странно это ни звучало, нынешняя Россия имеет гораздо больше общего с нынешней Венесуэлой, чем с Россией времен Ивана Грозного. Прогресс неумолим, а историческое время течет для всех. Будущее страны определяется не географией и традициями, а уровнем развития граждан и общественных институтов.

Так что же происходит сейчас в России?

Гибридный режим – новый виток авторитаризма. Как правило, он сочетает в себе признаки других политических систем: это и не демократия в чистом виде, но и не тирания per se. Гибридные режимы часто называют нелиберальной демократией, имитационной демократией, электоральным авторитаризмом и нетиранической автократией.

Разница между авторитарным и тоталитарным режимами заключается в том, что первый требует от граждан пассивности во имя сохранения статуса-кво и не заботится об их идеологической принадлежности, а второй требует мобилизации и соответствия тематики марша провозглашенной идеологии. В отличие от тоталитарного режима, построенного вокруг мечты о светлом будущем, устремления гибридного режима лежат в часто мифологизированном прошлом. Его цель не модернизировать настоящее, согласно заявленной линии партии, а исправить историческую несправедливость (отомстить за обиду, вернуть «свое»).

Гибридный режим характерен для стран, которые получают основной массив дохода от продажи нефти или других природных ресурсов.

В этих странах участие граждан в политической жизни крайне не поощряется, так как зачастую приводит к смене власти, а именно этого участники гибридного режима всеми силами стараются избежать. [2]

Такой режим притворяется не тем, что он есть, сразу по двум направлениям:

Имитирует демократические институты – выборы проходят, но власть не меняется, оппозиция есть, но она никому не оппонирует, на разных телеканалах идут дебаты, но на всех говорят одно и то же. Безусловно, лучше иметь реально работающие, а не декоративные институты, однако важно отметить, что любые формы социальной организации, даже выстроенные в декоративных целях, в конечном счете идут на пользу обществу. При этом само появление имитационной демократии – результат прогресса нравов, а не наоборот: общество гибридного режима уже не позволяет настолько широко применять насилие, как это было в прошлом.

Изображает диктатуру, которой в реальности тоже нет, – а есть лишь точечные репрессии, направленные на публично-политическую, гражданскую и гуманитарную сферы. Именно в этих областях государство может быстро применить власть, рассчитывая при этом на низкий уровень сопротивления. К тому же объекты репрессий обычно и так находятся под пристальным вниманием общественности, а значит, прецеденты с их участием вызывают широкий резонанс. В свою очередь, гибридному режиму только того и надо: создать впечатление угрожающей тоталитарности при минимальных затратах со своей стороны.

Основная задача гибридного режима – сохранение несменяемости власти. Она выполняется за счет пропаганды и поддержания относительно низкого уровня насилия. При этом важно отметить, что пропаганда может обеспечить власти одобрение большинства, но не гарантирует поддержку действием: формально люди могут одобрить военное вторжение или продуктовые санкции, но ни в добровольческие батальоны, ни на провоенные митинги – а часто и на обычные выборы – не пойдут.

Таким образом, реальное значение имеет мнение активного меньшинства. Власть поощряет пассивность одобряющего большинства и в результате не может воспользоваться его поддержкой. Взамен этого она принимает все новые репрессивные законы, направленные на сокращение активного меньшинства. Цель этих законов – понять, что это за люди, и слегка их «прижать», а еще лучше – заставить уехать.

В отличие от классических диктатур, гибридные режимы пользуются преимуществами частично рыночной экономики и не совсем зажатой общественной среды, а потому они довольно устойчивы и за одну ночь не рушатся. Тем не менее своим стремлением к сохранению стабильности любой ценой они сами провоцируют рано или поздно случающиеся потрясения.

Ахиллесова пята гибридных режимов – механизм принятия решений. В силу того, что власть намеренно обрубает все каналы обратной связи с внутренней и внешней аудиторией, вскоре она начинает двигаться на ощупь, а когда ошибается, не может исправить ошибку ввиду отсутствия нужных рычагов.

Классическая схема принятия политических решений выглядит так: множественные запросы от общества -> единое политическое решение в виде правового акта -> обратная связь по решению, формирующая новые запросы. В гибридном режиме тот же процесс невозможно отобразить линейно. Из-за отсутствия точек входа для общественных запросов власть не может заранее узнать, чего хотят люди и как они отреагируют на то или иное действие; не может она и учесть мнение экспертов и отраслевых специалистов. В результате принимаемые решения приходится корректировать постфактум, а быстро «откатить» изменения получается далеко не всегда. Если при введении продуктовых санкций цена такого стиля принятия решений относительно невысока (общее подорожание еды без снижения уровня потребления до критических значений), то в случае военной агрессии стоимость работы искривленного механизма растет по экспоненте.