Ключевые проблемы психоанализа. Избранные труды

Рехардт Эро

Взгляд Фрейда на агрессивный, или деструктивный, инстинкт был недвусмысленно ясным: это стремление, ставящее целью уничтожить объект или сам субъект. Он называл его одной из форм Танатоса или одним из инстинктов смерти. Когда понятие Танатоса ограничили так, чтобы оно охватывало только агрессивный инстинкт (Hartmann et al., 1949), это был шаг назад в психоаналитической теории. Мы хотели бы особо подчеркнуть, что, если психоаналитическую теорию агрессии ограничить так, чтобы она относилась только к (нейтрализованным или явным) агрессивным и деструктивным стремлениям, это будет столь же плохо совместимо с клинической работой, как если бы ограничить теорию либидо, скажем, только сосанием и его производными.

Что подразумевается под нарушением покоя и стремлением к состоянию покоя?

Мы предположили выше, что цель Танатоса – это устранить нарушения покоя. Мы предположили это, не подумав, что в точности означает нарушение покоя метапсихологически и переживаемое в опыте.

Мы начнем, как начал Фрейд в работе «За пределами принципа удовольствия», с рассмотрения травматической ситуации и компульсивного желания повторять. Нарушение покоя, вызванное травматической ситуацией, – это поток несвязанной психической энергии (почти вовсе не имеющей психического содержания и формы), который был приведен в движение травматическим стимулом, когда нарциссическое либидо оказалось лишено своего объекта. Таким образом, речь идет именно о либидной энергии. Путем повторения 6

делается попытка связать эту либидную энергию с образами, активностью, тревогой и, возможно, с другими аффектами. В смысле переживания это значит, что сначала диффузное и постоянное беспокойство, вегетативное возбуждение и неспособность сосредоточиться сменяются периодическими состояниями, в которых правит тревога и болезненные образы, ассоциируемые с травматической ситуацией как в состоянии бодрствования, так и в сновидениях. Успокоение произойдет позднее через связывание этих образов и тревоги путем различных защитных и других мер. Кроме того, те образы, которые есть у человека относительно того, что произошло, что могло произойти, что можно было сделать и что следует делать в сходных ситуациях в будущем, будут принимать все более четкую форму. Степень связывания, таким образом, возрастает различными путями. Здесь легко приходит на ум метапсихологическое предположение относительно природы нарушения покоя и того состояния покоя, которого пытаются достичь: нарушение покоя есть соотношение между либидной энергией, связанной менее развитым способом, и либидной энергией, которая связана более развитым способом, а успокоение означает некоторое развитие степени связанности.

6

То же самое психическое содержание, те же побуждения к действию и аффекты повторяются, когда накапливается нарциссический, свободно мобильный катексис.

Однако нарушение покоя имеет тот же самый характер, что и в нетравматических ситуациях. В таких ситуациях тоже либидная энергия, связанная менее развитым способом, является, с точки зрения либидо, связанного более развитым способом, нарушающей покой. Здесь важны как количественные отношения, так и временной фактор или ритм. Когда количество плохо связанного либидо превышает – благодаря, например, его быстрому нарастанию – способность индивидуума связывать ее далее на данный момент, это будет переживаться как нарушение покоя (Freud, 1920). Таким образом, нарушения покоя – это почти синоним тревоги, но первое более древнее, чем вторая. Тревога как разновидность аффекта является даже формой связывания. То же самое относится к другим аффектам, самый ранний из которых равен привязыванию возбуждения к филогенетическим, досимволическим формам реакций. Фрейд описал это, назвав аффекты примитивной истерией. Когда тревога принимает все больше психического содержания, она постепенно приручается до того, чтобы превратиться в сигнальную тревогу, т. е. психическое формирование, представляющее собой достаточно продвинутую степень связывания. Потому «нарушение покоя» – это не совсем то же самое, что аффект тревоги, его следует рассматривать как особую форму тревоги, а именно такую, которую мы называем травматической или которая переживается как сходная с ней по качеству. Ее изначально переживаемое проявление, которое можно переживать, по крайней мере, в мягких формах на протяжении всей жизни, – это безымянное беспокойство, которое может даже как таковое перерасти в безымянный ужас панического типа. Как метапсихологическое понятие психическая травма – явление относительное: это значит, что способность индивидуума к связыванию слишком сильно превышена на конкретный момент. Понятие актуального невроза близко к этому: актуальный невроз есть состояние нарушения покоя, вызванное плохо связанным либидо в результате длительной чрезмерной сексуальной стимуляции. Эго переживает как опасность не только наличие дефектно связанного либидо, но и угрозу его появления. Например, актуальный невроз и переживание травмы соответствуют первому из них, а сигнальная тревога – второму. Вышеизложенные метапсихологические соображения проливают свет на различные формы тревоги и на вопросы о тревоге, предложенные Фрейдом, которые оставались нерешенными (Freud, 1926). (По поводу связывания либидо и его соотношения с тревогой см.: Ikonen, Rechardt, 1976b.)

Согласно психоаналитическому пониманию, невротическое или другое психическое нарушение покоя наступает таким образом, что во время ранних стадий развития индивидуума возникают определенные способы овладения некими проявлениями либидо при условиях данного типа, т. е. конкретные методы умиротворения – привязывание его к примитивным способам использования, к ригидному контркатексису и к примитивным защитам. Это психические формации, которые из-за своей ригидности работают дефектно, а когда они становятся сильнее, то плохо сочетаются с психикой в целом. Нарастание давления либидо при таких обстоятельствах приведет к катектированию более ранних психических структур, к большей бедности и жесткости защит, к нарастанию тревоги и к подкреплению пугающих образов. Об угрозе, вызываемой архаическими формами связывания и конфликтами между более ранними и более поздними решениями, писал, например, Сандлер (Sandler, 1974).

Фрейд говорит о трех видах психической энергии, или о психической энергии, появляющейся в трех разных формах: (1) свободно движущаяся (frei beweglich), (2) тонически связанная (tonisch gebunden) и (3) подвижная (mobile) (см.: Gill, 1963) 7 . Свободно движущаяся энергия связана только предварительным образом (например, катексисы в Ид). Даже когда она связана предварительным образом, с ней можно обращаться в соответствии с чистым принципом удовольствия, подчиняясь первичному процессу, так, чтобы стремиться к немедленному удовольствию и стараться избежать немедленного неудовольствия (например, работа со сновидениями). Когда она становится сильнее, она бывает склонна к «буре и натиску», способствует беспокойству и переживается как беспокойство. Тонически связанная энергия встречается в формах, достаточно жестко связанных с различными психическими содержаниями и событиями, существование которых служит для обеспечения стабильности и текучести различных психических событий; но, когда она появляется в чрезмерном количестве, она способствует схематичности и ригидности. Некоторые случаи такого тонического связывания благоприятны и могут способствовать адаптации, тогда как другие могут поддерживать как бы патологические психические содержания, или психические содержания, предрасполагающие к патологии. Большинство психопатологических симптомов – это формы тонического связывания. Подвижная (мобильная) энергия имеет форму, в которой с ней можно обращаться без напряжений и не вызывая нарушения покоя. Она не была связана заранее ни с каким конкретным психическим содержанием, она нейтральна и готова ассоциироваться при необходимости с чем угодно в качестве гиперкатексисов, например, катексисов внимания 8 .

7

В оригинальных текстах Фрейда использование понятий «beweglich» и «mobile» не вполне последовательно. В английских переводах для того и другого использовался термин «mobile». Представляется, однако, что Фрейд в основном использует термин «beweglich» и «frei beweglich», чтобы обозначить катексис Бсз и катексис Ид, тогда как термин «mobile» относится к катексису Псз-Сз и катексису Эго. Мы здесь предлагаем переводить «beweglich» как «движущаяся», а «mobile» как «подвижная».

8

Например, медитация в ее разнообразных формах, так же как и некоторые другие эзотерические практики, может, таким образом, быть понята как, например, возрастание и развитие подвижной энергии средствами тренировки внимания (ср.: Ornstein, 1972).

Увеличение количества подвижной (мобильной) энергии будет переживаться субъективно как возрастание автономии, эмансипации и как рост доступного набора образов, чувств и действий (Ikonen, Rechardt, 1976а, 1976b). Это увеличение количества энергии также означает освобождение от ригидных защитных структур, которые поддерживаются через контркатексис. Это основа «мобильной функции» Эго (Freud, 1925). Ее проявление – это переживаемое чувство свободы и спонтанности. С помощью подвижного катексиса индивидуум сможет также найти лучшие возможности удовлетворить свои более примитивно связанные и свои свободно движущиеся либидные энергии – свои «желания» – способами, совместимыми с реальными обстоятельствами. Тем самым улучшаются возможности избавиться от нарушения покоя и достичь состояния покоя. Как нам представляется, согласие с реальностью, или осознание принципа реальности, означает, что удовлетворение интегрировано в психику в целом: получение удовольствия не происходит за счет других удовольствий или покоя, а стремление к покою не происходит таким образом, который только увеличит нарушение покоя и будет чрезмерно препятствовать получению удовольствия. Исходя от этой отправной точки, возможно будет развить лучшее определение принципа реальности, чем то, которое используется сегодняшней теорией, а также получить лучший ответ на вопрос, что есть реальность с точки зрения психоанализа.

Формы Танатоса должны развиваться в направлении, при котором реальность в вышеуказанном смысле принимается в расчет все больше. Лучше всего это возможно осуществить через подвижный (мобильный) тип связывания, позволяющий потенциально получить неограниченное богатство идеационного и эмоционального содержания, но на самом деле по содержанию пустой. Самая развитая форма либидо – это его генитальный уровень, ответственный за воспроизводство и за сохранение вида (Freud, 1911). Самая развитая форма Танатоса соответствует подвижному связыванию, способности направлять и проявления либидо, и проявления самого Танатоса путем подвижного катексиса – способ, который согласуется с состоянием целого в каждый конкретный момент. Это также означает разрешение парадокса, к которому Анна Фрейд привлекла внимание на конгрессе в Вене (A. Freud, 1972): хотя характеристикой генитального либидо, кажется, является верность одному объекту, зрелые формы агрессии, похоже, характеризуются неверностью, способностью направляться на широкое разнообразие объектов (можно к этому добавить: способностью к широкому разнообразию форм).

О производных Танатоса

Из психоаналитической концепции инстинктов следует, что мы никогда не находимся с инстинктом в прямом соприкосновении, а только через его различные психические проявления. С их помощью мы можем отслеживать разновидности инстинкта и его различных производных. Теперь, когда мы предположили, что Танатос стремится поддерживать и/или восстановить состояние покоя, мы можем спросить, каковы основные типы его психических проявлений, через которые можно отслеживать его разновидности или которые находятся среди его разновидностей. Фрейд упоминает, по меньшей мере, следующие:

– охраняющий щит против стимулов (стимульный барьер)

– повторение

– агрессия и деструкция

– помощь либидо в получении удовлетворения

– мазохизм и садизм

– связывание через контркатексис

– деструктивность Супер-Эго

– негативная терапевтическая реакция

– отрицание (negation).

Мы вернемся к этим разновидностям Танатоса, описанным Фрейдом, ниже, когда будем рассматривать, как наше представление о Танатосе работает в клинических контекстах и интерпретациях. Следует отметить, что Танатос никогда не проявляется в одиночку. Он формирует неизменно присутствующий интерпретационный аспект, но всегда в сочетании с разновидностями либидо или Эроса. Здесь, однако, мы будем рассматривать психические события исключительно с точки зрения Танатоса 9 . По мнению Фрейда, Танатос – в целом немой инстинкт по сравнению с Эросом. И все же в основном он имел в виду его наиболее шумные проявления: агрессивность, деструктивность и компульсивное повторение.

9

Следует помнить, что любое, какое угодно психическое событие можно, конечно, рассматривать как проявление и Эроса, и Танатоса. Это даже вытекает из концепции инстинктуального влечения и из динамической точки зрения психоанализа. Когда мы стремимся характеризовать общее направление Эроса и направление Танатоса, мы обнаруживаем, что сформировать представление о Танатосе как об общем принципе без конкретного содержания легче, чем сформировать такое же представление об Эросе. Танатос можно охарактеризовать как общее стремление уйти прочь от того, что нарушает покой. Его переживаемое в опыте выражение обычно характеризуется такими качествами, как «избавиться», «хватит уже», «достаточно», «легко отделаться», «кончено» и т. д. Основное направление Эроса можно характеризовать как ненасытное, безграничное стремление к удовольствию. Типичными для него будут такие качества, как «недостаточно», «еще» и т. д. С этим трудно разобраться в переживании, потому что желание всегда имеет цели и задачи. Ницше в нескольких словах сказал нечто очень существенное об Эроса и Танатосе:

Боль говорит: Исчезни!

И все же всякое желание жаждет вечности, –

– жаждет глубокой, глубокой вечности.

Если мы посмотрим на психические события в соответствии со второй теорией инстинктов, мы будем обращать внимание на то, как и когда там происходят усилия в направлении покоя и как и когда происходит усилие в направлении ненасытимого желания. Проявления Танатоса, которые будут описаны здесь, – это различные психические события, часто представляющие собой целое сравнительно большого объема, содержащее стремление избавиться различными способами от различных типов нарушения покоя.

Танатос и внешние стимулы 10

Против стимулов, приходящих извне, психический аппарат может защитить себя при помощи охраняющего щита (Freud, 1920), тем самым поддерживать состояние покоя. Это явление встречается как в повседневной жизни, так и при проведении психологических экспериментов. Оно переживается как равнодушие и «толстокожесть». Состояние покоя может также быть восстановлено, если тем или иным способом устранить источник нарушения покоя: убежать от него, бороться с ним, прогнать его прочь или уничтожить. Другая возможность – это аутопластическая адаптация к внешним стимулам, т. е. изменение собственного состояния таким образом, чтобы данный стимул больше не нарушал покой. Это обычно происходит, если стимуляция длится долго.

10

«Внешние стимулы» в истинном смысле этого слова возможны только для живых существ: живое существо каким-то конкретным образом реагирует на них или совершает направленные на них действия. Черта, разделяющая такие стимулы и стимулы, возникающие внутри индивидуума, на самом деле является совсем нечеткой.