Ключи к полуночи
Шрифт:
Третье объяснение было простое и такое же невероятное, однако, Алекс верил в него. Люди, укравшие Лизу Джин Шелгрин, использовали современные средства промывания мозгов: наркотики, гипноз, перевоспитание на уровне подсознания и дюжину других методов психологической обработки. Они стерли ее память. Абсолютно дочиста. На самом деле Алекс не был уверен, что такое возможно, но он мог бы побиться об заклад, что это было так. За последние десять лет были получены действительно изумительные результаты в таких областях исследования, как психофармакология, биохимия, психохирургия, психология, которые прямо или косвенно
Алекс надеялся, что с Лизой было сделано что-нибудь менее ужасное. Если полное уничтожение памяти было в духе фашистских медиков, то похитители могли бы стереть только первоначальную личность, обитавшую в ее прелестном теле. Другими словами, вероятно, Лиза была похоронена в глубине Джоанны, отсутствующая, но не умершая. Если все это было правдой, Лизу можно было бы напрячь, воскресить и заставить вспомнить обстоятельства ее преждевременных похорон.
Другое дело, если похитители начинили ее памятью, полной ложных фактов. Они снабдили ее фальшивой личностью, а затем вернули на свободу, но уже в Японии.
— Но, ради всего святого, зачем? — вопрошал Алекс в пустой комнате.
Отдельные пылинки плавали в лучах бледного света, пронзающих замерзшее окно.
Алекс встал, нервно прошелся взад-вперед.
— И кто мог сделать такое с ней? — спросил он. — И почему они все еще ею интересуются? Какие ставки в этой игре? Насколько для них важно, чтобы настоящая личность, скрытая под личиной Джоанны Ранд, хранилась в секрете? Убьют ли они меня, если я докажу, кто она на самом деле? Убьют ли они ее, если ее убедит то, что я ей расскажу?
У него не было ответов на эти вопросы, но он знал, что неизбежно найдет их. Алекс не мог прекратить расследование этого дела, пока не будет знать о нем все. Его комнаты были обысканы, он был ранен ножом. Он должен был им за большее, чем просто небольшое унижение и боль.
Глава 14
На западе Киото постепенно, как тлеющие угольки, догорал последний свет дня. Под небом цвета глины город погружался в вечер.
На улицах Гайона было еще много людей. В барах, кафе, ресторанах, публичных домах начинался другой вечер — вечер бегства от реальности.
Отправляясь в "Прогулку в лунном свете", Алекс был безукоризненно одет. На нем были темно-серый костюм с подходящим жилетом, бледно-серая рубашка и зеленый галстук. На плечи было наброшено серое пальто. Он шел с видом туриста по вечерним улицам и, казалось, был восхищен виденным. На самом же деле, Алекс уделял мало внимания архитектурным замысловатостям и жизни вокруг. Его ум был занят тем, что обычно казалось ему ребячеством и теперь было нормальной реакцией на события двух последних часов: он пытался выяснить, есть ли за ним хвост. Каждый раз, поворачивая за угол или останавливаясь у перехода, он старался бросить незаметный взгляд назад, как будто желая еще раз посмотреть на какой-нибудь вид Гайона, и, таким образом, не выдавая себя, изучить народ, идущий за ним. Его внимание привлекли трое мужчин, идущих поодиночке и вроде бы наблюдающих за ним. Они останавливались вместе с ним квартал за кварталом. Первый из них был толстый человек с глубоко посаженными глазами, огромными челюстями и жидкой бородкой. Однако,
На входной двери в кафе было приколото объявление на японском и английском языках:
ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ ДЖОАННЫ РАНД
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЕГОДНЯ НЕ СОСТОИТСЯ.
ОРКЕСТР "ПРОГУЛКИ В ЛУННОМ СВЕТЕ"
ИГРАЕТ ТАНЦЕВАЛЬНУЮ МУЗЫКУ.
Алекс сдал пальто гардеробщице и вошел в бар. Ресторан приносил хороший доход, но сегодня там было только шесть посетителей. Он сел в стороне — у закругляющегося конца стойки бара — и заказал "Старый Сантори". Когда бармен принес виски, Алекс сказал:
— Надеюсь, мисс Ранд не очень серьезно больна.
— Не очень, — с тяжелым акцентом ответил бармен по-английски, — только горло.
— Не будете ли вы так любезны подняться наверх и сказать ей, что ее спрашивает Алекс Хантер.
— Она слишком больна, чтобы принимать, — сказал бармен, кивая и улыбаясь в ответ.
— Я ее друг.
— Она слишком больна.
— Ей надо поговорить со мной, — настаивал Алекс.
— Больное горло.
— Я слышал. Но...
— Ей нельзя много говорить.
— У нас свидание.
— Извините.
Некоторое время все продолжалось в таком же духе, пока, наконец, бармен не сдался. Он подошел к кассовому аппарату и набрал номер по телефону рядом с ним. Во время разговора с Джоанной он несколько раз как-то украдкой взглянул на Алекса. Повесив трубку, он медленно вернулся, избегая взгляда Алекса:
— Извините.
— Что вы имеете в виду?
— Она говорит, что не может увидеться с вами.
— Вы должно быть ошиблись.
— Нет.
— Позвоните ей снова.
Помявшись, бармен произнес:
— Она говорит, что не знает никого по имени Алекс Хантер.
— Ну ничего себе!
Бармен ничего не ответил.
— Мы с Джоанной сегодня обедали вместе.
Бармен проигнорировал.
— Это было как раз сегодня в полдень! — сказал Алекс.
Нарисованная улыбка. И:
— Еще раз извините.
Один из посетителей окликнул бармена на другой конец стойки, и тот поспешил от Алекса с явным облегчением.
С минуту или две Алекс пристально разглядывал собственное отражение в голубом зеркале бара, а затем сказал ему:
— Что за чертовщина здесь происходит?
Глава 15
Когда Алекс спросил Марико Инамури, бармен устроил ему еще большее испытание, чем когда он хотел видеть Джоанну, но, в конце концов, смягчился и позвонил. Минутой позже она вышла сзади слева от Алекса из двери с надписью "Частное".
Марико была возраста Джоанны и очень хорошенькая. Ее густые черные волосы были заколоты булавками слоновой кости.
Алекс встал и поклонился ей.