Ключи Марии
Шрифт:
– На Пелчинской*. Неужели не знаете?
Раздался смех и трубку положили.
Глава 7
Киев, октябрь 2019. Неожиданная гостья, которую трудно удивить
Щавелевая кислота, даже сильно разведенная водой, издавала острый, щиплющий ноздри запах. В этом прозрачном растворе на дне литровой банки лежал комок отвердевшей глины, из которого выглядывали ободок и край печатки найденного перстня. Уже два раза вытаскивал Бисмарк его из воды на
В какой-то момент Олег заметил, что глина вроде как начала едва заметно отставать от ободка и он всунул в наметившийся разъем самый тонкий штопфер и надавил. От комка глины отпал кусочек, оголив темную, непрочитываемую печатку. Азарт охватил Бисмарка. Он нашел кусочек фланельки и стал усердно стирать глиняный налет с оголившийся части перстня. Золото чистилось легко, и очень скоро Бисмарк прикипел взглядом к открывшемуся изображению – двум рыцарям со щитами и мечами, сидящим на одном коне. Изображение казалось наивным, но эта наивность только подчеркивала огромную временную дистанцию, протянувшуюся между нынешним моментом и временем, когда перстень впервые надели на палец.
– Интересно, сколько за такой предложат на онлайн-аукционе? – задумался Олег.
Неожиданный звонок в дверь заставил его вздрогнуть. И тут же пришел испуг, ведь так просто прийти к нему без предупреждения мог только Адик! А Адика он заверил, что больше ничего под стеной Софийского собора не выкопал!
Машинально Бисмарк опустил только частично очищенный перстень в раствор щавелевой кислоты, а банку сунул под стол. Штопферы, шило и кусочки глины – все, что лежало перед ним на газетке, завернул в нее и запихнул в верхний ящик стола. Еще раз окинул взглядом комнату, проверяя ее на наличие компромата.
Открывал дверь, даже не спросив, кто там! А открыв, обомлел.
Перед ним стояла, пошатываясь, Рина в своей ярко-желтой куртке-ветровке. Явно выпившая. Рукой она удерживала лямку висящего на плече кожаного рюкзачка.
– Что, не ждал? – выдохнула и улыбнулась.
– Нет, – признался Олег. – Да и я… Я же тебе адрес не давал…
Рина махнула рукой и сделала шаг вперед. Бисмарк посторонился, пропуская ее в коридор. Она скинула ботиночки, еле попала петлей куртки на крючок настенной вешалки и прошла, пошатываясь, дальше. Уже в комнате отодвинула стул от стола и уселась. Сознательно уронила рюкзачок на пол, проводив его падение саркастическим взглядом. Осмотрелась по сторонам и оставила свое внимание на застеленном раскладном диване.
– Ты что, на диване спишь? – искренне удивилась.
– Да, а что?
Она хмыкнула и неожиданно икнула. Обернулась к Олегу. Попросила воды.
Икота прошла с первым же глотком.
– Ты меня покормишь? А то я выпила натощак!
– Могу вермишель сварить! – предложил Бисмарк. – И шпротный паштет есть!
– Паштет оставь себе, – Рина махнула рукой. – А вермишель свари! Это можно! Детство вспомню!
Олег молча ушел на кухню. Поставил кастрюлю с водой на огонь.
– Значит, у тебя еще серьезных отношений не было! – рассуждала она, жуя вермишель и снова оглядываясь на разложенный диван.
– Почему ты так думаешь?
– Ты знаешь, что девушки видят в диване?
– Что?
– Разврат и случайные ночи!
– Ну я тут один живу, мне хватает, – проговорил Бисмарк. – Он, кстати, не старый. Сам покупал!
– Ага, – кивнула Рина. – Была б у тебя подруга, заставила бы кровать купить!
– Да была, и не одна, – Олег пожал плечами. – И не заставили!
– Потому, что поняли, что ты им не подходишь! Как и твой диван! Коньячка нальешь?
– А если у меня нет?
– Тогда у меня есть, вон там! – она опустила взгляд на кожаный рюкзачок, лежавший на полу у ее ног.
– Налью, и у меня есть, – пошел на попятную Олег.
Налил и ей, и себе.
– Кажется, меня опять накрывает, – в ее голосе зазвучало беспокойство.
– Что тебя накрывает?
– Депрессия, страх…
Она опустошила рюмку и вопросительно посмотрела на хозяина жилища.
Он снова налил.
– Может, тебе надо к психологу? – предположил Олег.
Рина тяжело вздохнула, посмотрела на свой маникюр и тут же словно наново ожила.
– Ты что-нибудь выкопал? – спросила она вдруг, «выстрелив в упор» своим пристальным взглядом в глаза Бис- марку.
– Откуда ты знаешь? – Олега взяла оторопь.
– Ну ты же черный археолог? Сам рассказывал!
Испуг у Олега прошел. Он смотрел ей в глаза и не видел в них никакой опасности, только признаки то ли меланхолии, то ли пьяной попытки собрать в «пучок» свое рассеивающееся внимание.
– Могу показать, – осторожно предложил он.
Думал, что вот в этот момент ее глаза загорятся и взгляд приобретет направленность и остроту. Но этого не произошло.
– Ну покажи! – она пожала плечиками.
Просто так показывать свою самую ценную находку, ту, которая привела его в восторг, человеку, которому, казалось, восторг был не свойственен, не хотелось. И Олег задумался о своих менее ценных находках последнего времени. О монетах, медалях, ржавом револьвере.
Нет, показывать ей находки, не имеющие ценности, тоже не хотелось. Она обязательно хмыкнет и, хуже того, начнет над ним иронизировать.
– Ладно, – Олег набрался решительности и это прозвучало в его голосе. – Только ты никому ни слова! Поняла?
Выражение лица девушки показало, что ее ожидания возросли, отодвинув депрессию, меланхолию и страх на второй план.
Она кивнула.
Олег постарался как можно элегантнее наклониться под письменный стол. Вытащил оттуда литровую банку. Отнес на кухню, где извлек из раствора щавелевой кислоты свою находку, протер ее кухонным полотенцем и вернулся в комнату.
– Я его еще не полностью очистил, – протянул он ей на ладони перстень-печатку. – Только осторожнее, я его в кислоте вымачиваю.