Ключи от бесконечности
Шрифт:
— Поработай, только осторожнее с ним, — кивнула я, не представляя, что можно сделать, кроме как довериться Виталику.
— Сейчас, — он поднялся, взял костыли, оперся на них. — Бабушка что-то молчит. Обычно каждые десять минут зовет. Уснула, может, но могла и с кровати свалиться. Сейчас посмотрю.
Стуча по полу наконечниками костылей, он быстро прошел к двери в соседнюю комнату и скрылся за ней. Я сидела, смотрела в монитор на неизвестные мне программы.
Дура я все-таки, совсем дура. Наткнулась на какой-то сверхсекретный проект и показала его бывшему однокласснику-хулигану.
— Ирка, иди сюда, —
Глава 4
От Виталика я вышла минут через пять. Бабушка действительно умерла, и её бездыханное, изборожденное глубокими морщинами старушечье лицо с широко открытым ртом и устремленным в потолок мёртвым взглядом все никак не уходило из моей памяти. От этого вида настроение было испорчено полностью. Захотелось взять чертов диск и зашвырнуть его куда подальше. Заболела голова, и захотелось курить. Не может это быть совпадением. Бабушка Виталика умерла тогда, когда он включил эту чертову музыку. Других вариантов здесь быть не могло. Пошло некое воздействие, и её пожилой организм не выдержал. А вот сам Виталик, похоже, был даже рад, когда я пощупала пульс старушки и констатировала, что она действительно мертва. Он пытался это скрыть, но все равно было видно, что он ждал её смерти, желая унаследовать квартиру.
Я смотрела, как к подъезду Виталика подъезжает скорая, из неё с носилками в руках выходят два фельдшера и женщина-доктор.
Эх, зря я сюда приехала.
Вообще все зря.
С каждой минутой, с каждой секундой я все больше раскаивалась в том, что решила пуститься в эту авантюру.
Виталик скопировал себе содержимое диска и обещал над ним поработать, а я все же решилась и пересказала ему все, что со мной было вчера и утром. Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Я так и не смогла понять, верит он или считает, что мне пора к психиатру.
Что ж, может, и найдет что.
Я медленным шагом, еле волочась, дошла до своей «Ауди». Попавший в мой взор ларек еще больше навевал желание закурить. Может, все-таки сдаться и прекратить попытки бросить эту идиотскую привычку? Мне вспомнилась моя первая в жизни сигарета, которую мне предложил как раз Виталик, когда мы с ним прогуливали скучный урок математики.
Эх, Виталик-Виталик. Не предложи мне он тогда закурить — может, сейчас и не потребовалось бы бросать. Возможно, узнает о той программе да хоть как-то искупит свою вину?
Я села в машину, отыскала мячик, который закатился под сиденье, посильнее сжала его в руке.
Нет, не закурю. Не закурю.
Нельзя курить.
Раз решила бросить, то нужно довести до конца, несмотря на любые обстоятельства.
Я завела двигатель, пока он грелся, осмотрелась.
Небо медленно, но упорно покрывалось тучами, с каждой минутой оставляя над головой все меньше синевы. Похоже, собирался дождь. Легкий ветерок налетел на пожелтевшие березки, сорвал с них листья, поднял, закружил, заставил танцевать. Бабушки, усевшиеся на лавочке, наверное, почувствовав холод, направились к подъезду. Только коту, умостившемуся на песке посреди детской площадки, было все равно. Он поднял голову, зевнул, осмотрелся и снова улегся, ловя последние лучи уходящего тепла. Может, уже завтра нас ждет смена той осени, которую все так любят, все еще теплой, но не жаркой, на ту, в которую не хочется высовывать нос из-под одеяла — холода, заморозки, дождь, грязь и прочие прелести.
На капот моей машины уселась огромная, черная как уголь ворона и громко каркнула.
— Ну, чего тебе, птица? — спросила я, словно она могла меня понять.
Отключив ручной тормоз, я начала выруливать со стоянки, и ворона, громко каркнув на прощание, взмыла в небеса.
Не мешало бы проведать Стаса, но, похоже, уже не сегодня. Я чувствовала себя уставшей и выжатой как лимон. Все, чего хотелось, — поскорее добраться до дома, принять душ и, обняв Буську, уснуть.
Домой, слава Богу, я добралась без приключений. Меня встретил привычный подъезд, который в сравнении с аналогом из хрущевки Виталика выглядел чуть ли не царскими хоромами. Лифт быстро доставил меня на нужный этаж. Сейчас лягу спать, и будь что будет. Может, слежка мне показалась? Но чувство вины за смерть бабушки Виталика с каждой минутой все больше глодало меня изнутри. Хотя откуда я могла знать, в конце-то концов, что её организм не выдержит? Что эта штука может быть еще и опасной в таком смысле?
— Ир, забыла что-то? — голос Наташи заставил меня повернуться, как только я вышла из лифта.
Она выбрасывала пакет с мусором в мусоропровод и, закончив, посмотрела на меня.
— Привет еще раз, Наташ, — отозвалась я. — Что значит «забыла»?
— Ну, ты только что, пять минут назад, выходила из дома и вернулась…
— То есть — выходила пять минут назад? Меня не было несколько часов, — я недоуменно посмотрела на Наташу.
Моя параноидальная соседка на наркотики присела, что ли?
— Какие несколько часов? — она смотрела на меня с выражением удивления. — Вот только что. Ты же знаешь, что я всегда смотрю в глазок, когда шаги слышу. Не следит ли кто. Вот подошла, а там ты. Я вышла, поговорила с тобой минуту. Ты сказала, что срочно надо на работу. Только когда ты дверь закрывала, твоя Буська смотрела на тебя и шипела, словно перед ней была не хозяйка, а собака. Ты пьяная, что ли?
— Наташ, давай ты мне сюжет своей новой книги расскажешь позже. Я страшно устала и все, что хочу, — это спать.
— Но ведь ты в самом деле только что выходила, — бормотала она.
Говорила мне Наташа, что какое-то успокаивающее зелье пьет, а я помню, как два года назад задержали одного деда, который на рынке травами торговал, а вместе с ними продавал собственноручно выращенные опиаты. Вот, может, нарвалась на подобного наркоторговца, а тот перепутал да всучил ей наркотик. Надо будет взять у неё этой травы да отнести в нашу лабораторию на анализ. Вдруг еще один подобный завелся.
Я открыла дверь, вошла в квартиру, Буська, мяукнув, бросилась мне под ноги.
— Сейчас, счастье мое, дам тебе пожрать.
Склонилась к кошке, погладила её.
Солнце, выглянувшее из-за туч, заглянуло в окно, озарив коридор ярким желтоватым светом.
И тут я увидела нечто, заставившее мои глаза полезть на лоб.
След! Да, похоже на то.
Он был еле заметен, но, склонившись, я смогла его рассмотреть.
След от кроссовки.
Явно не мой и не Наташин. Обувь, оставившая отпечаток в моем коридоре, была кроссовкой сорок второго — сорок третьего размера. Мужской или, что менее вероятно, довольно крупной женщины.