Ключи от бесконечности
Шрифт:
Она на миг призадумалась, а потом явно нервным голосом сказала:
— Да кому здесь мы нужны? Никто сюда не полезет…
— Угроза более чем реальна. Тебе нужно уехать, — перебила её я.
— А как же ты?
— Я не в зоне возможного удара. Мне ничего не грозит. Мам, скажи, что ты сейчас соберешься и уедешь.
— Хорошо, хорошо, — пробубнила она.
— В Дедовск к Лене.
— Я сейчас позвоню и узнаю, примет ли она меня.
— Примет, ничего ей не говори, — сказала я. Еще не хватало устроить всеобщую панику из-за несуществующей угрозы. — Просто
— Хорошо, я сейчас соберусь.
— Мам, я позвоню тебе через час. Нужно, чтоб к тому времени ты была уже в дороге. У меня нет времени говорить, так что езжай.
— С тобой-то все хорошо будет?
— Мне ничего не грозит. Все, мам, сделай то, что я тебе говорю. Пожалуйста. Мне пора идти.
Я оборвала связь, и на душе у меня немного полегчало, словно кто-то снял с плеч тяжелую ношу. Хоть с мамой ничего не случится. Можно вздохнуть с облегчением. Вставлю-ка свою карточку обратно. Может, Виталик позвонит.
Кошка мяукнула теперь уже где-то возле уха, потерлась своей мягкой шерсткой о мою щеку. Все проблемы — чертовы файлы на диске, чувство вины за смерть бабушки Виталика, проникновение в дом, — с каждым мигом отходили все глубже на задний план. Я почувствовала, что вот-вот усну. Не раздеваясь. Да и черт с ним, первый раз в одежде спать, что ли? Вставать совершенно не хотелось, да и кошка, разместившаяся теперь на моей груди, скорей всего, была против этого.
Тиканье позолоченных часов над головой, казалось, растягивалось с каждой секундой. Вот оно уже превратилось в монотонный гул, а потом пришла темнота.
Все вокруг покрывает яркое фиолетовое сияние. Земля, деревья вокруг, горы, небольшое озерцо в нескольких метрах от меня — все светится, переливается, то меркнет, то снова загорается, мигает светящимися волнами, отдаляется и снова приближается. На миг все белеет, словно покрывается изморозью, а потом иней опять превращается в мягкое фиолетовое свечение. Лучи от земли простираются вверх, словно тянущиеся к солнцу цветы, поблескивают, становятся то короче, то длиннее.
Все вокруг непривычное, неземное. Вроде и посмотришь — деревья как деревья, горы как горы, вода как вода. Но все это кажется живым. По-настоящему живым. Ландшафт то приближается, то отдаляется, с каждым мигом меняет свои очертания и цвет. Лес, который только что был по мою левую руку, оказывается за спиной, озерцо перебирается на место леса, а горы оказываются прямиком перед глазами и, кажется, с каждым мигом сияют все больше. Над ними висит огромное фиолетовое светило. Оно бурлит, шевелится, живет, разбрасывает протуберанцы.
Это восход. Восход в каком-то чужом, неизвестном мире.
Все вокруг шепчет неизвестные слова на тысяче непонятных, неземных языков, которые просто не могут существовать в реальности. Миллионы фраз, которые невозможно понять, врезаются куда-то глубоко в подсознание.
Какие-то из них я могу выговорить, какие-то нет, но спустя, может, долю секунды, а возможно, целую вечность, мне становятся понятны некоторые из них.
Земля.
Космос.
Разум.
Единство.
Будущее.
В
Слова и шепот вокруг обращаются в шелест, словно кто-то или что-то беспрерывно листает исполинских размеров книгу. С каждой секундой становится все светлее, ярче. С каждым мигом фиолетовое сияние вокруг усиливается, а глыба над головой становится все прозрачнее, пока мой взор не проникает внутрь неё.
Внутри что-то есть.
Кто-то.
Человек. Но в то же время и не человек.
Он большой, даже огромный. Точный размер определить сложно, но однозначно больше самого крупного человека на Земле. Он весь покрыт чем-то снежно-белым. Я приглядываюсь и словно взлетаю, оказываюсь прямиком перед этим исполинским существом.
Теперь я уже могу разглядеть на нем что-то наподобие доспехов. Но доспехи эти не из металла, а из костей или чего-то очень на них похожего. На его голове располагаются два продолговатых глаза, но они закрыты. Да и вряд ли он, заключенный в эту ледяную толщу, может быть живым.
Я тянусь к нему, прикасаюсь ко льду, который кажется мне обжигающе горячим, и лед шипит, начинает покрываться огромными пузырями, которые растут и лопаются, изрыгая из себя белую жидкость.
Все вокруг кружится с бешеной скоростью. Мельтешит, искрится, расплывается, превращается в фиолетовое месиво. Неподвижной остается только голова этого костяного человека, которая, кажется, смотрит на меня через закрытые веки.
Его глаза открываются.
Резко и моментально они загораются ярким фиолетовым светом, который на миг ослепляет меня.
Оно что-то говорит. Я не слышу слов, лишь неистовый гул, доносящийся словно отовсюду одновременно. Но в том, что существо говорит, у меня нет ни малейших сомнений.
Гул с каждой секундой нарастает, увеличивается, он проникает внутрь меня, заставляя тело предаваться ознобу. Удары, шипение, жужжание, щелканье, писк — кажется, все существующие и несуществующие звуки сливаются воедино.
Я открыла глаза.
Вокруг было темно, лишь тусклый желтоватый свет уличных фонарей и соседних окон проникал в комнату, оставляя на полу свой отпечаток.
А еще мой телефон. Он звонил. Я потянулась к нему и, не смотря, кто вызывает, приняла вызов.
— Алло, — пробормотала сквозь сон.
— Ир, приезжай срочно. Я тут кое-что нашел. И прихвати диск, — голос, который я узнала только через несколько секунд, принадлежал Виталику.
— Завтра…
— Нужно срочно. Это важно. Тебя заинтересует, — бормотал он отрывистыми фразами. — Поднимайся и приезжай, — сказал он, очевидно, поняв, что я спала. Это очень важно. Жду.
— Что ты нашел? — спросила я, но связь уже оборвалась.