Ключи от рая
Шрифт:
Следующий визит он нанес своей невестке Китти. Он старался навещать ее по крайней мере раз в неделю, чтобы она не чувствовала себя покинутой всеми. Ведь Эдди оставил ее.
Китти выглядела не очень хорошо.
— Ты, наверное, хочешь поесть, — сказала она неприветливо. Брайан Флинн оглядел замусоренную кухню с не мытой после завтрака посудой, детскими вещами на стульях и полным беспорядком. В этом доме не ждали гостей.
— Нет, я и так поправляюсь, — ответил он, ища, куда бы сесть.
— Тебе бы лучше есть поменьше. Наверное,
Брайан Флинн подумал, что Китти не всегда была такой угрюмой. Он не мог высказывать недовольство. Может быть, именно уход Эдди к молодой сексапильной Наоми так изменил ее.
— Я был у своей матери, — мягко сказал он.
— Она сказала тебе что-нибудь?
— Боюсь, немного, и смысла в словах тоже было мало. — Он тяжело вздохнул.
Однако Китти не проявила сочувствия.
— Ну, не жди, что я буду лить над ней слезы, Брайан. Когда она еще была в своем уме, я всегда была недостаточно хороша для ее драгоценного сыночка Эдди. Так что пусть себе сидит и думает над этим. Так я считаю. — Лицо Китти было бесстрастно. Волосы ее были спутаны, на шерстяной кофте темнели пятна.
На какое-то мгновение отец Флинн испытал легкое сочувствие к брату. Если бы можно было выбирать из всех женщин вокруг, что, очевидно, делал Эдди, Наоми была куда более веселой и привлекательной. Но потом он напомнил себе о своем долге, о детях, о своем обете и изгнал подобные мысли.
— Мама не может больше оставаться одна, Китти. Я думаю продать ее дом, а ее поместить в приют.
— Ну, я никогда не имела видов на этот дом, так что действуй, если ты спрашиваешь мое мнение.
— Я скажу об этом Эдди и Джуди, спрошу, что они думают, — сказал он.
— Джуди? О, неужели ее светлость ответит на телефонный звонок в своем Лондоне?
— Она приедет в Россмор через пару недель, — ответил отец Флинн.
— Ей не следует думать, что она может остановиться здесь. — Китти огляделась с видом собственника. — Этот дом мой, и это все, что у меня есть. Я не позволю родственникам Эдди здесь селиться.
— Нет, у меня и в мыслях не было, что она… захочет… э-э… потеснить тебя. — Он надеялся, что голос не выдал его; конечно, Джуди никогда не остановится в таком жилище.
— Так где же она остановится? Она ведь не может поселиться с тобой и с каноником.
— Нет, полагаю, что в одном из отелей.
— Ну, леди Джуди сможет заплатить за это, в отличие от остальных. — Китти презрительно фыркнула.
— Я думаю о приюте «Папоротник и вереск» для нашей матери. Я был там сегодня, похоже, там все очень довольны.
— Это же протестантский приют, Брайан, священник не может отправить родную мать в такой приют. Что люди скажут?
— Ты ошибаешься, Китти, — мягко ответил отец Флинн. — Это приют для людей всех религий или вообще нерелигиозных.
— Я был там вчера с благословением. На следующей неделе они открывают крыло для людей с болезнью Альцгеймера. Я подумал, что, может быть, кто-то из вас пока присмотрит за ней…
Китти смягчилась.
— Ты неплохой парень, Брайан, вовсе неплохой. Такая уж тяжелая жизнь пошла, что ни у кого нет ни капли уважения к священникам.
Он понимал, что это проявление сочувствия.
— Некоторые каплю уважения все же проявляют. — Он бледно улыбнулся, вставая, чтобы идти.
— Почему ты не бросишь все это?
— Потому что я добровольно принял на себя эти обязанности, и хоть и редко, но могу чем-то помочь, — грустно сказал он.
— Всегда рада тебя видеть, — сказала Китти, своим тоном намекая на то, что она едва ли не единственная в Россморе, кто рад его видеть.
Он сообщил Лили Райан, что повидается с ней и расскажет, как себя чувствует в тюрьме ее муж Эйдан. Она все равно любила его и сожалела, что свидетельствовала против него в суде. Тем не менее это было единственным выходом; побои на этот раз были столь жестокими, что дело закончилось больницей, а ведь у нее было трое детей.
У него не было настроения разговаривать. Но какое значение имело его настроение? Он заехал на ее узкую улочку.
Младший из мальчиков, Донал, учился последний год в школе при церкви. Его не было дома.
— Вы ведь надежный человек, святой отец?
Лили была очень рада видеть его. Хотя у него и не было для нее хороших новостей от мужа, утешало то, что она считает его надежным. Ее кухня сильно отличалась от той, где он только что был. Подоконник был заставлен цветами, медная посуда сверкала, в углу стоял столик, за которым она подрабатывала составлением кроссвордов: все было в полном порядке.
Она поставила на стол тарелку с песочным печеньем.
— Благодарю, нет, — сказал он с сожалением. — В предыдущем месте мне сказали, что я жирный как свинья.
— Держу пари, что это не так. — Она не обращала на него внимания. — Не будем ходить вокруг да около. Расскажите мне, как он там?
И со всей возможной деликатностью отец Флинн попытался построить на основе утренней встречи с Эйданом Райаном рассказ, который принесет пусть каплю утешения его жене, которую он избил, а теперь не желает видеть. Жене, которую он всерьез подозревал в продаже их ребенка чужим людям.
Отец Флинн просмотрел газетную статью двадцатилетней давности о том, как маленькая девочка Райанов исчезла из коляски рядом с магазином в городе.
Ее так никогда и не нашли. Ни живую, ни мертвую.
Отец Флинн пытался вести разговор в обнадеживающем тоне, произнося наборы словесных штампов: Господь милостив, никто не знает, что будет потом, следует ценить каждый день.
— Вы верите в святую Анну? — внезапно спросила его Лили.
— Ну да, я думаю… конечно, я верю, что она помогает и… — Он помедлил, не зная, как она воспримет сказанное.