Ключи от рая
Шрифт:
– Очень, очень рад. – Хозяин гостиницы крепко стиснул мне руку, потом мельком взглянул на Чуи и, не удостоив его внимания, вновь повернулся к Альваросу. – А вы, конечно, в городе по делу?
– Да, – кивнул Альварос. – Вот переночуем у тебя, а там и делами займемся.
– Конечно, конечно, – согласился Бучо. – У меня и номер есть хороший… Алиночка, конечно, будет отдельно?
– Нет, Бучо, дай нам одну комнату на четверых. – Альварос протянул Бучо золотую монету.
– Ну что ты, Альво, не стоило… – сказал Бучо, но монету все же взял. – Пойдемте, я вас провожу, у меня есть очень хорошая комната…
Он подошел к стене, снял ярко горевший масляный фонарь и засеменил вперед.
Комната и в самом деле оказалась хорошей. Большая и просторная, не с четырьмя даже, а с пятью кроватями. Бучо быстро зажег от своего фонаря две находившиеся в комнате лампы, стало совсем светло.
– Вот и хорошо будет… – произнес Бучо, прилаживая на место стекло фонаря. – Тепло, светленько… Располагайтесь, я сейчас велю принести ужин…
Он приторно улыбнулся и выскользнул за дверь.
– Терпеть его не могу, – проворчала Алина. – Лучше где-нибудь под мостом ночевать, чем у него.
– Перестань, Алина. – Альварос устало опустился на кровать. – Он, конечно, не золото…
– Зато любит золото, – вставила Алина.
– Любит, – согласился Альварос. – Так ведь это и хорошо. Пока я плачу ему, все будет нормально.
– Хочется верить, – сказала Алина и тоже села на кровать. – Да, здесь ничего. Мягко.
Мы с Чуи последовали ее примеру. Кровати действительно были хорошие, я подумал о том, что даже там, дома, далеко не в каждой гостинице встретишь такой комфорт.
В дверь постучали, в комнату вошли три официанта в сопровождении Бучо. Повинуясь его указаниям, они быстро расставили на столе посуду, хозяин лично разлил в большие серебряные кружки эль. И хотя мы совсем недавно ели, я был не прочь перекусить снова – уж больно аппетитно все выглядело.
– Я ухожу, – улыбнулся хозяин, подходя к дверям. – Приятного аппетита. Если что нужно, я внизу…
Выскользнув в коридор вслед за официантами, Бучо аккуратно прикрыл дверь.
– Прошу к столу, – сказал Альварос.
Впрочем, кого-кого, а Чуи упрашивать не приходилось. Первым усевшись на табурет, он схватил вилку и подтянул к себе тарелку.
– Еда ничего, – сказал он, прожевав первый кусок. – Но хозяин – дрянь.
Я был склонен с ним согласиться.
После ужина, и в самом деле оказавшегося на редкость вкусным, мы легли отдыхать: Альварос хотел дождаться глубокой ночи. Фонари не тушили, да никто и не спал. Лежа на кровати, я размышлял о том, как Альварос планирует пробраться в замок. За ужином я попытался было спросить его об этом, но Альварос молча прижал палец к губам и кивком указал на дверь. Намек был вполне прозрачным, я даже смутился – и как я не догадался, что нас могут подслушивать? И вот теперь, глядя в потолок, я думал о том, как мы проберемся внутрь. Вероятно, Чуи знает дорогу, не зря же Альварос взял его с собой. Но все-таки мне было немного не по себе, я не представлял, как мы, безоружные, справимся с охраной. И хотя у меня был подаренный Альваросом нож, я сомневался, что смогу противостоять вооруженным мечами стражникам. Хоть бы что-нибудь более солидное было – шпага какая-нибудь или сабля, как у разбойников. На худой конец, тот же меч, хотя это тяжелое оружие мне не нравилось. В итоге, как следует поразмыслив, я пришел к следующему выводу: если Альварос не позаботится об оружии, нам придется туго.
Насколько я успел понять, время в городе определяли по колокольному звону дворцовых часов. Гулкий звук колокола раздавался каждые три часа, всегда было слышно пять ударов. Особой точности здесь не требовалось, жители уже давно привыкли к столь экзотическому способу, и трудно было предположить, что кто-то спутает полночь с тремя часами ночи. Не спутали и мы – когда снова раздался гул колокола, сообщая о трех часах ночи, Альварос поднялся с постели.
– Пора, – сказал он и взглянул на сладко похрапывающего фаркаха – Чуи успел задремать. – Алина, толкни его…
Алина так и сделала, причем не без удовольствия.
– А? – Чуи поднял голову, его взгляд был сонным и непонимающим. – Чего?
– Вставай, Чуи. Нам пора.
Альварос надел сапоги, натянул на себя куртку, я последовал его примеру.
– А, идти… – Чуи убито вздохнул, было видно, что ему чертовски не хочется вставать.
Но спорить с Альваросом он не стал. Я сам не слишком верил в то, что старик способен превратить кого-то в дерево, но кто его знает. По крайней мере, Чуи в это явно верил, а потому без лишних проволочек поднялся с кровати. Обувь он не снимал, куртку тоже, поэтому оказался готов раньше нас. Пока мы одевались, он налил себе из оставленного хозяином маленького бочонка эля, с удовольствием выпил.
– Хороший эль. – Чуи с сожалением поставил пустую кружку. – Вкусный. Не то что на берегу.
– Росу доставай… – сказал Альварос, хмуро взглянув на фаркаха.
– А, росу… – Чуи взял свой мешок, развязал его. – Чего ее доставать. Здесь она…
Он поставил на стол небольшой пузатый флакон, потом вытащил с десяток перемотанных кусочками бечевы бумажных пакетиков. Пакетики были небольшие, размером с яйцо.
Альварос взял два пакетика, взвесил на руке, потом протянул мне.
– Держи.
– Что это? – спросил я, с опаской беря пакеты.
– Сонная роса.
– Роса?
– Ну, не совсем роса, просто мы ее так называем. Не задавай глупых вопросов.
Я слегка обиделся.
– Но я могу хоть узнать, для чего она?
– Конечно, – в глазах Альвароса мелькнула усмешка. – Если тебя увидит стражник, кинь в него этот пакетик.
– Это что, гранаты? – Я удивленно взглянул на старика.
– Кинешь в стражника, и он уснет. Главное – попади, – терпеливо объяснил старик, я успел понять, что слова «граната» в его лексиконе не было. – И не забудь хлебнуть вот этого…
Альварос взял флакон, открутил крышку. Понюхал содержимое, поморщился, потом пару раз отхлебнул из флакона. Поставив его на стол, быстро запил элем.
– Чертова штука… – произнес он. – До костей пробирает.
– А это что? – Я осторожно взял флакон.
– Ты пей, – ответил Альварос. – Надо торопиться. Не меньше двух глотков.
Пришлось пить – приложившись к флакону, я влил в себя пару глотков.
Это оказалось даже хуже, чем я ожидал. Меня мгновенно бросило в жар, потом в холод, тело покрылось мурашками. Поставив флакон, я торопливо прильнул к кружке с элем.